В воскресенье посетил МХАТ им, Горького.

Давали «Мастера и Маргариту».

Раздобыть контрамарку не составило труда – декаду годков
назад я работал там в роли осветителя.

Я изначально был настроен скептически. Шутка ли, замахнуться
на сценическую постановку «Мастера», когда с экранизациями то не могут толком
совладать.

Уютно устроившись в своем кресле в партере, я замер в
ожидании.

То, что я увидел, иначе, как вакханалией назвать нельзя
было.

Режиссер и художник этого действа был Белякович, с
творчеством которого я уже был знаком по постановке «На дне» (должен
признаться, что спектакль хорош), а посему я был готов к его тяге к минимализму
на сцене.

Сначала о приятном.

Порадовали декорации – огромные жестяные щиты, которые часто
использовались подобно то ли гонгу, то ли литаврам, призывая зрителя
сконцентрировать свое внимание на действе. Потом, с помощью этих щитов была
прекрасно решена проблема передачи полета Маргариты и казни Иешуа.

Обрадовал дым, постоянно держа сцену в мареве какой-то
мистической недосказанности. В первом акте дым заполнял заднюю часть сцены, во
втором же – переднюю.

Свет впечатлил нереально! Особенно хороши были проекционники
с облаками и текстом булгаковских черновиков.

Костюмы порадовали своей достоверностью и скрупулезностью к
деталям (это не касается костюмов ни Воланда ни его свиты).

Теперь об актерах.

Отмечу массовку, которая сработала слаженно и органично,
подобно единому организму.

Отдельно отмечу Самойлова в эпизодической роли
первосвященника Каифы (это был именно тот момент, когда «кушать подано»
исполнено мастерски). Очень жаль, что Александру Владимировичу, а точнее его
залихвацким гусарским усам не нашлось сколько-нибудь большей роли.

Возможно, так даже лучше.

Афраний, начальник тайной стражи был очень убедителен.
Невыразительное лицо, отсутствие на нем эмоций, ровный голос… Актер прекрасно
вжился в роль. Все его существо на тот момент превратилось в само воплощение
спокойствия змеи перед броском.

Молодец!

Отмечу Дохненко в роли Левия Матвея. Отмечаю исключительно
его игру, ибо Дохненко как Левий Матвей – суть полная несуразица.

Почему? Да потому, что сборщик податей Левий Матвей
предстает в спектакле безбородым молодым, значительно моложе Иешуа, человеком.
А ведь достаточно было приклеить бороду, которая вообще была свойственна
иудеям.

Одним словом, все метания, жестикуляция, игры с интонациями
– все, что присуще зрелому человеку и все, что так хорошо воплотил в своей роли
Дохненко, все пошло прахом из-за отсутствия клочка волос на подбородке.

Что же еще мне понравилось?

Пожалуй, бал у Сатаны был неплох. Но только работа
массовки!!! Еще раз повторюсь – массовка сработала исключительно здорово.

Вот, пожалуй, и все достоинства спектакля.

Как вы успели заметить, их немного и они подобны редкой
вспышке в кромешной тьме.

Теперь о тоскливом.

Сразу отмечу, что Белякович, то ли надуманно, то ли
неосознанно, все происходящее в Москве, возвел в ранг какого-то фарса.
По-другому это не назвать, ибо как тогда понимать кривляния и ужимки Воланда и
его свиты?

Но, начну по порядку.

Коровьев.

Вопреки книжному Коровьеву, бывший регент Беляковича низок
ростом и гладко выбрит (вместо «усишки у него, как куриные перья»).
Глазок «маленьких, ироничных и полупьяных» и в помине нет.

В дополнении ко всему он постоянно, подобно актеру балета
вертится волчком, крутится, словно игривый щенок в погоне за своим хвостом, демонстрирует
нехитрые акробатические элементы, а «местечковые» нотки в голосе ввергают в
ступор.

Вообще, должен заметить, что Коровьева слишком, я бы сказал,
до изжоги много, на сцене. Он, что
называется, в каждой бочке затычка.

Азазелло.

Сразу хочу сказать, что Азазелло, в противовес Коровьеву,
катастрофически мало. Его сцена только одна – встреча с Маргаритой в парке на
лавочке.

Все остальное время этот двухметровый амбал с выбеленным лицом,
одетый словно скинхед, молчаливо перемещается по сцене так, будто на шарнирах.
Если проводить аналогии, то по манере поведения очень напоминает
монстра-привратника из «Лабиринта Фавна».

Бегемот.

С одной стороны, Бегемот – это колоритнейший персонаж,
создать и сыграть которого неимоверно трудно. Наверное, именно по этой причине
его «кастрировали» подобно Азазелло. Даже больше.

Очень сильно смеялся, когда Воланд поинтересовался у
Бегемота зачем тот СБРИЛ усы! Не позолотил их, а натурально сбрил (вспомнилось:
«так, Сеня, быстренько объясните товарищу, зачем Володька сбрил усы»). Ответ
был невнятным и зажеванным (оно и понятно – вставлять в классику отсебятину).

Должен заметить, что усов у кота не было и в помине на
протяжении всего спектакля. Актер сиял выбеленной нижней челюстью на протяжении
всего времени (почему именно нижняя челюсть, я так и не понял).

Воланд.

Представьте себе стареющего но все еще молодящегося щеголя в
цилиндре, постоянно размахивающего тростью, вертящегося и кривляющегося подобно
Петросяну, говорящего не то что скороговоркой, а взахлеб. Ощущение такое, что
его вот-вот должны казнить, а ему необходимо донести до вас некую важную
информацию в большом объеме.

В Кабанове (это фамилия актера, играющего Воланда) нет ни
намека на аристократичную сдержанность, напрочь отсутствует тот искрометный
неторопливый юмор, который присущ булгаковскому Воланду.

Пожалуй, это самый провальный персонаж на сцене.

Маргарита.

Фраза «как причудливо тасуется колода» - это не про нее.
Маргариты Николаевны нет. Вместо нее есть стареющая Марго из «веселого
квартала» насквозь пропитанная кокаином. Жуткий декаданс.

Задыхающаяся Фадина в роли Маргариты показала себя не лучше
Кабанова в роли Воланда. Ее метания там, где надо замереть и ее статичность
там, где надо двигаться выглядели жалко и неубедительно.

Мастер.

Упитанный Титоренко с аккуратно подстриженной шевелюрой (и
куда запропастилась та засаленная шапочка с вышитой на ней буквой «М»? Где была
та единственная нить, связывающая Мастера с миром, который начинался за забором
клиники Стравинского, там где жила и страдала его единственная любовь) в роли
Мастера расстроил меня окончательно. На сене не было страдающего Мастера. На
сцене был Титоренко, отрабатывающий свою зарплату в очередном вечернем
спектакле.

Понтий Пилат.

Имел отвратительный грим и постоянно говорил голосом не то
Высоцкого, не то Ливанова, озвучивающего Карлсона.

Видимо, так разговаривают все кавалеристы…

Ну, и напоследок нельзя не упомянуть о том, что актеры
цитируют огромными кусками (так же, взахлеб, глотая окончания и задыхаясь), что
к середине спектакля начинает казаться, что слушаешь какую-то халтурную
аудио-книгу.

PS
На официальном сайте театра вы сможете прочесть хвалебную статью о постановке и
игре актеров.

Прочитайте, не поленитесь. Прочитав, можете смело возводить
статью в отрицательную степень10*n.

PPS
Все вышенаписанное является сугубо личным мнением.