Солдаты завтракают,
выпивая яйца кукушек.
Солдаты достают лопатки и вечно роют себе могилы,
чтобы не погибнуть.
Все они давно младше нас.
Они живут на часах в наших квартирах.
Катаются на минутных стрелках.
Я смотрю на единственное фото летчика,
которому 22.
Он годится мне в сыновья.
Это мой дед.
Когда он погиб, мой отец ещё был в животе у матери.
Зарыла лейтенанта в небо большая война.
Дед - это не его название.
Он и отцом то не побывал как следует.
Он солдат.
Почти все они,
родившиеся в двадцатом году,
награждены бессмертием.
Наверное, им за нас стыдно.
Мы год от года потребляем топливо их любви недолюбленной.
Едим их жизнь недожитую.
Любим себя вместо людей.
Василий.
С Россией рифмовать не буду.
Умучили Россию рифмами.
С Родиной срифмую.
Я каждый день хочу хоть минуту заслужить такую,
чтобы ты любовался мной, Вася.
Внук не моё название.
Я пока не заслужил.
А 9 мая всегда Пасха.
Убитые встают и радуются весне.
Они то знают, что завтра на работу.
[Влад Маленко]
выпивая яйца кукушек.
Солдаты достают лопатки и вечно роют себе могилы,
чтобы не погибнуть.
Все они давно младше нас.
Они живут на часах в наших квартирах.
Катаются на минутных стрелках.
Я смотрю на единственное фото летчика,
которому 22.
Он годится мне в сыновья.
Это мой дед.
Когда он погиб, мой отец ещё был в животе у матери.
Зарыла лейтенанта в небо большая война.
Дед - это не его название.
Он и отцом то не побывал как следует.
Он солдат.
Почти все они,
родившиеся в двадцатом году,
награждены бессмертием.
Наверное, им за нас стыдно.
Мы год от года потребляем топливо их любви недолюбленной.
Едим их жизнь недожитую.
Любим себя вместо людей.
Василий.
С Россией рифмовать не буду.
Умучили Россию рифмами.
С Родиной срифмую.
Я каждый день хочу хоть минуту заслужить такую,
чтобы ты любовался мной, Вася.
Внук не моё название.
Я пока не заслужил.
А 9 мая всегда Пасха.
Убитые встают и радуются весне.
Они то знают, что завтра на работу.
[Влад Маленко]