"во всех случаях, чтобы получить подобное описание уже произведенных деятельностей, рассматриваемый нами индивид, если мы берем его в качестве изолированного и "всеобщего индивида", должен выйти из своей прежней позиции деятеля и перейти в новую позицию - внешнюю, как по отношению к прежним, уже выполненным деятельностям, так и по отношению к будущей, проектируемой деятельности.

Это и будет то, что мы называем рефлексивным выходом: новая позиция деятеля, характеризуемая относительно его прежней позиции, будет называться "рефлексивной позицией", а знания, вырабатываемые в ней, будут "рефлексивными знаниями", поскольку они берутся относительно знаний, выработанных в первой позиции...Теперь суть рефлексивного отношения уже не в том, что тот или иной индивид выходит "из себя" и "за себя", а в том, что развивается деятельность, создавая все более сложные кооперативные структуры, основанные на принципе рефлексивного поглощения. Вместе с тем мы получаем возможность даже собственно рефлексивный выход отдельного изолированного индивида рассматривать тем же самым способом как образование рефлексивной кооперации между двумя "деятельностными позициями", или "местами"». " ОН же.

"Сознание, следовательно, в значительной, в основной своей части является совестью (в английском языке эта синонимия выражена в еще более явном виде, чем в русском: consciousness – сознание, conscience – совесть, фонетически эти слова практически неразличимы, само же conscience буквально означает именно «сознание»).Сознание и прежде всего совесть настолько важны для нас, что существует (и горячо мною разделяется) гипотеза антропогенеза, построенная на идее и цепочке доказательств: человек произошел от совести, которая позволила безнадежному виду предгоминидов, обреченному законами эволюции на вымирание вследствие ожесточенной внутривидовой борьбы, обрести новую социальную организацию, которой мы придерживаемся до сих пор.Если сознание присуще всему живому, в той или иной мере и степени, то мышление – сугубо человеческая прерогатива. Но даже, если мы останемся только в тисках и рамках сознания, остается вопрос: мы – часть природы или противостоим ей? Ведь совести сделала нас людьми вопреки природе и эволюции.

И это ощущение непричастности природе не покидает нас,.. мы сами чувствуем себя достаточно уютно в лоне природы, но от чего мы все время рвемся из этой колыбели?..Живя в сознании и совести, мы успокаиваемся в найденном нами или данном нам Боге, не как опоре обороны, а как в том, что делает нашу жизнь нравственно оправданной. И нам не хочется покидать это этическое убежище. Мы готовы терзаться муками совести во имя нравственной осмысленности своей жизни...Иногда перед нами встает мучительный выбор между своей профессией и совестью.

Этот кризис пережили многие интеллектуалы, обнаружившие, что всю свою профессиональную жизнь отдали коммунистическому Молоху или Молоху индустриального истребления природы, или обоим Молохам разом.

И именно об этом раздрае, как витальном выборе, я и говорю: о нашем шараханьи то в собственную профессию (или профессии – у кого как складывается) как деятельное оправдание своей жизни, то в сознание и совесть как нравственное оправдание.

И мы оправдываемся не перед другими и даже не перед Богом: мы оправдываемся между самими собой, навек двуличными и двуязычными и такими нецельными, несовершенными, незаконченными. А.Е.Левинтов.

Да.Поэтому и говорят,Если Бог хочет наказать человека,то отнимает разум.В нравственном богословии часто говорится о том,что человек должен хранить свою совесть,слушаться её,чтобы иметь возможность её слышать.То есть,если взять высказывание Щедровицкого о том что совесть есть сознание человека,то хранение совести от нравственных изъянов это хранение сознания и способности адекватно мыслить.Поэтому я 100% с ним согласна.Человек рождается с уже заложенной в него программой развития в ходе жизни своего мышления.