Протоирей В. Чаплин, отвечающий за связи с общественностью в Московском Патриархате, от лица всей Русской православной церкви призывает население России одеваться скромнее. Он же в тот же рупор отстаивает право патриарха Кирилла носить часы известных европейских марок за несколько десятков тысяч долларов и коллекционировать дорогие иномарки.
Страсть православных церковников к злату-серебру-каменьям, недвижимости, дорогостоящей архитектуре, а теперь ещё и к машинам-иномаркам (в отличие от лютеранской церкви, например) известна издревле. Первые христиане были куда скромнее, считали, что истинный «дом Божий» не может быть рукотворным, молились на открытом воздухе или в своём доме, пренебрегая богатствами земными, приобретёнными не иначе, как стяжательством.
Одеяния, шитые золотом и серебром, золотые кресты и короны, осыпанные драгоценными камнями выглядят вызывающе на фоне коленопреклоненной черни, если не сказать - цинично. А на фоне распятого Мессии – святотатственно.
Не пора ли Общественной палате инициировать увещевательный диалог с «отцами» церкви о том, что церковный дресс-код нуждается в радикальной корректировке, и что критику в свой адрес от своих же священнослужителей надо бы принимать со смирением, а не увольнять их, подавая постыдный пример мирянам и обществу в целом.
От подобных вопросов РПЦ очевидно уклоняется.
Православный Интернет, призванный разъяснять людям суть Писания, игнорирует «неудобные» вопросы: либо оставляет без разъяснений, либо вовсе не публикует. Такое пренебрежение к вопросам паствы вызывает недоумение: либо отцы церкви не знают ответов на эти вопросы, либо не так уж сильна их вера в истинность того, что проповедуют.
А вопросы у паствы порождает сама же РПЦ всем своим образом жизни и окормления прихожан.
Для чего православные священники используют в одеяниях драгоценные металлы, камни, дорогостоящие ювелирные украшения? Не должна ли одежда священника являть собой скромность и простоту как пример бессребренничества для паствы?
Православие отрицает очевидные научные познания человечества в сфере космоса, палеонтологии, генетики и т.д. Но пользуется плодами науки: электричеством, Интернетом, химией, автомобилями. Кто решает, какое научное открытие – благо, а какое – вред?
Почему православная церковь «дружит» с такими «инакомыслящими» и даже взаимоисключающими конфессиями, как иудаизм, ислам, но категорически противостоит братьям во Христе – католикам, протестантам? Не ставит ли РПЦ таким образом во главу угла геополитические интересы, в ущерб духовным?
Преподавание Закона Божьего детям (в т.ч. и в школе, за что ратует РПЦ) противоречит школьной программе: что отвечать школьнику на уроке, как и когда (и кем) был создан человек и вообще мироздание?
Писание утверждает, что Господь создал человека по образу и подобию своему. Имеется ли в виду анатомия и физиология тоже?
Почему церковь до сих пор ставит женщину в подчинённое положение по отношению к мужчине, не допускает, чтобы женщина наравне с мужчиной служила в церкви, и даже ограничивает территорию допущения женщины в церкви (в алтарь нельзя, в менструальный период дальше порога входить нельзя, в брюках нельзя и т.д.) – так и будет впредь и всегда?
Что случится, если вдруг откроется, что дослужившийся до самых высоких званий священник – на самом деле был зачат «в пробирке»? Совсем исключить такой вариант невозможно.
Религиозность – в крови homo sapiens, это очевидно.
Спросим миллиарды людей, и они хором ответят: «Желаем вождей, творим себе кумиров, рисуем иконы и строим стены плача, конспектируем Вангу и бьём челом в подполье Сенрикё, закапываемся в подземелья с детьми и поклоняемся мормону-многожёнцу-насильнику-педофилу. Потому что такими нас создала природа».
…Или это Бог так напортачил с творением своим? А в насмешку ещё и разделил нас на мусульман, иудеев, христиан – и каждой конфессии объявил: «Я ваш единственный Бог, и нет других Богов, кроме меня» - и свёл нас в вечной битве «с неверными».
Сопутствует ли религия прогрессу или отягощает его развитие? Из века в век религия противоборствует демократии и науке, в чём же тогда её ценность для человечества?
Должна ли и способна ли религия развиваться, освобождаясь от спуда очевидных предрассудков, в том числе изложенных в Святых Писаниях, и обретать новые черты, в том числе на основе научных фактов, не противоречит ли такое развитие её нравственной составляющей? Если Святое Писание свято и неприкасаемо, то зачем тогда людям научный, социальный и вообще всякий прогресс? Чего в истории религии больше: понимания и любви или фанатизма и ненависти?