Извините но немного текста: Сергей Масленец, родился и вырос в Чечне:- воспоминания:
Я родился и вырос в Чечне, точнее в станице Шелковской Шелковского
района Чечено-Ингушской АССР. С раннего детства пришлось пересекаться с
вайнахами. И уже тогда меня поразило, насколько они сильнее нас духом. В
детском саду между русскими и вайнахскими детьми постоянно происходили
драки, по итогам которых вызывали родителей. Причём с «русской» стороны
всегда приходила мамочка, которая начинала выговаривать своему сыночку:
«Ну что же ты, Васенька (Коленька, Петенька) дерёшься? Драться нельзя!
Это нехорошо!» А с «вайнахской» стороны всегда приходил отец. Он давал
сыну подзатыльник, и начинал на него орать: «Как ты, джяляб, посмел
проиграть бой вонючему русскому – сыну алкоголика и проститутки?! Чтобы
завтра же отлупил его так, чтобы он потом всегда от страха срался!»

В школе редкий день обходился без драк, причём драться мне практически
всегда приходилось в меньшинстве. И это при том, что в моём классе на
пять вайнахов было пятнадцать славян. И пока я один отмахивался от
пятерых, остальные четырнадцать «гордых росичей» в это время внимательно
разглядывали свои ботинки.
(В принципе, если Вы пользуетесь общественным транспортом, то
подобную картину должны были наблюдать неоднократно: один дебошир к
кому-нибудь пристаёт, а полсалона мужиков в этот момент всенепременно
начинают интересоваться собственной обувью).
На нас постоянно производилось психологическое давление, постоянно
«щупали на слабину». Чуть прогнёшься – всё, конец: опустят так, что уже
не поднимешься.

Однажды меня после школы подкараулили вайнахи-старшеклассники. В драке я
разбил одному из них голову водопроводной трубой. Остальные прекратили
бой и утащили своего подранка. На следующий день в классе ко мне подошли
незнакомые вайнахи и забили стрелку, объявив, что будем биться на ножах
— насмерть. Я пришёл, а их там человек пятнадцать, и все – взрослые
мужики. Думаю – всё, сейчас зарежут. Но они оценили, что я не испугался и
пришёл один, поэтому выставили одного бойца. Мне дали нож, а чеченец
вышел без оружия. Тогда я тоже свой бросил, и мы рубились голыми руками.
По итогам этой драки я попал в больницу с переломами, но когда вышел –
меня встретил отец того парня, которому я разбил трубой башку. Он мне
сказал: «Я вижу, что ты воин, и не боишься смерти. Будь гостем в моём
доме». После этого мы долго с ним беседовали. Он рассказывал мне про
адаты (чеченские родовые обычаи), про воспитание, превращающее чеченских
мальчиков в бойцов, про то, что мы, русские пи@арасы, оторвались от
своих корней, перестали слушать своих стариков, спились, выродились в
толпу трусливых баранов и перестали быть народом.

Вот с этого самого момента и началось моё «переобувание» или, если угодно, становление.
Потом настали «весёлые времена». Русских начали резать на улицах
средь бела дня. На моих глазах в очереди за хлебом одного русского парня
окружили вайнахи, один из которых плюнул на пол и предложил русскому
слизать плевок с пола. Когда тот отказался, ему ножом вспороли живот. В
параллельный класс прямо во время урока ворвались чеченцы, выбрали трёх
самых симпатичных русских старшеклассниц и уволокли с собой. Потом мы
узнали, что девчонки были вручены в качестве подарка на день рожденья
местному чеченскому авторитету.
А затем стало совсем весело. В станицу пришли боевики и стали
зачищать её от русских. По ночам иногда были слышны крики людей, которых
насилуют и режут в собственном доме. И им никто не приходил на помощь.
Каждый был сам за себя, все тряслись от страха, а некоторые умудрялись
подводить под это дело идеологическую базу, мол, «мой дом – моя
крепость» (да, уважаемый Родо, эту фразу я услышал именно тогда.
Человека, который её произнёс, уже нет в живых – его кишки вайнахи
намотали на забор его же собственного дома). Вот так нас, трусливых и
глупых, вырезали поодиночке. Десятки тысяч русских были убиты, несколько
тысяч попали в рабство и чеченские гаремы, сотни тысяч сбежали из Чечни
в одних трусах.

Так вайнахи решили «русский вопрос» в отдельно взятой республике.

И удалось им это только потому, что мы были ничтожествами, полным
дерьмом. Мы и сейчас дерьмо, правда уже не такое жидкое – среди дерьма
начали попадаться стальные крупинки. И когда эти крупинки собираются
вместе – происходят кондопоги. Их пока немного, но вайнахи – молодцы.
Настоящие санитары леса. В результате их культурно-просветительской
миссии в России русские бараны снова становятся людьми.

могу подписаться под каждым словом. Сам с 6 по 10 учился в Грозном, дрался с чеченами, кумыками, ногаями каждый день. Занимался дзю-до, в секции стычки были регулярно с чехами. Один раз после школы, когда я на перемене до этого одного чеха-ровесника башкой в раковину сунул, меня ждали 15 его родственников. Сказали мне так:" Будешь с ним драться. Если будешь побеждать, мы за него впишемся. Будешь проигрывать, как труса отпиздим." веселый выбор,да? Пришлось арматуриной одному башку разбить и через стройку рвать когти на автобусную остановку, где офицеры стояли из нашего городка.

Но меня вот что удивляет: почему все эти нацики-борцуны за русских вечно бьют толпой хилых таджиков, всяких чукчей или вьетнамцев? Чего они не мордуют борзых дагов или чеченцев?

Нацики вроде как правильные темы толкают, но все портят убитый в Воронеже студент из Венесуэлы, пара побитых негров из Лумумбы и постоянно огребающие таджикские дворники. Похоже на хулиганку, а не на серьезную борьбу. При чем наглые черные рожи упырей, крышующих рынки, по прежнему чувствуют себя вольготно под прикрытием своих собратьев-бандитов и ментовских холуев, за мзду позволяющую беспредел чертей.