У СССР, «внезапно» распавшегося в 1991-м, запас прочности был куда более мощным, чем у нынешней России, пишет активный критик путинского режима, автор, основатель и ведущий популярного сетевого медийного издания «Сотник ТВ» Александр Сотник.
Во-первых, не было разрушено производство; во-вторых, начала, хотя и со скрипом, работать рыночная экономика; в-третьих, сам народ в большинстве своем ратовал за сохранение СССР. А все случилось как бы вдруг и сразу. Просто сработала «усталость материала». Как в сопромате: стоял себе мост, стоял, и внезапно – обрушился.
При этом не надо забывать, что уровень «маразма» в преддверии распада советской империи нельзя сравнить с нынешним – шагнувшим за горизонт.
Путин завел страну даже не в тупик. Он убил ее – экономически и политически, и после его ухода, который сегодня видится неизбежным (невзирая на «закручивания гаек» и вечные вопли кликуш «немедленно уезжайте!»), вся логика последних событий подтолкнет страну к резкому и крутому развороту в сторону цивилизованного мира.
Актуальность идеи дворцового переворота назревает с невиданной быстротой. В связи с обрушением рубля, которое неизбежно уже в ближайшие недели, с повальными сокращениями рабочих мест и утратой веры в приснопамятную «путинскую стабильность», а также внезапным «прозрением» от накопившейся усталости населения – в верхних эшелонах власти неизбежно созреет план о смещении обанкротившегося «национального дилера».
Лубянка не возжелает умирать вместе с вождем, и примет волевое решение «сдать парня в утиль». Как и прежде, «спецуха» сыграет на опережение, не позволив обществу дозреть до революции и полной смены системы. «Скоропостжный Вова» потащит на себе все грехи – как собственные, так и чужие, а слова «оказался наш отец не отцом, а сукою» перестанут быть просто цитатой из Галича.
Система попытается выжить. Но смена одного «урководства» на другое не принесет позитивного результата, и мы станем свидетелями калейдоскопической «смены портретов». Условный Петров, пришедший вслед за Путиным, быстро поистреплется, но условный Сидоров окажется еще гаже. А дальше случится неизбежный «период самораспада»…
Но это все будет потом. Сегодня же Путин и его брутальное окружение еще некоторое время поиграет сдувающимися мускулами, пытаясь запретить все и вся: от «ножек Буша» до всемирной сети Интернет. Но это уже будут последние конвульсии «уходящей постсоветской натуры». Историческое время путинизма истекло, — заключил Александр Сотник.
О том, что Путина угрожает дворцовый переворот уверен и российский политолог Станислав Белковский.
По его словам, главарь Кремля это знает и по этой причине на базе МВД РФ уже начат процесс формирования Национальной гвардии России, на которую Путин сможет опереться в тяжелое для него время.
«На повестке дня дворцовый переворот. Сейчас велика вероятность покушения. Эта атмосфера есть. Это открывает дорогу для невиданных доселе репрессий», — предупреждает Белковский.
«Все, кто ставит под сомнение аннексию Крыма – это прямые враги и изменники, которых нужно карать по Уголовному Кодексу РФ», — подчеркнул политолог, добавив, что в сложившейся ситуации уже не может идти речь о политической конкуренции, характерной для демократического общества.
Во-первых, не было разрушено производство; во-вторых, начала, хотя и со скрипом, работать рыночная экономика; в-третьих, сам народ в большинстве своем ратовал за сохранение СССР. А все случилось как бы вдруг и сразу. Просто сработала «усталость материала». Как в сопромате: стоял себе мост, стоял, и внезапно – обрушился.
При этом не надо забывать, что уровень «маразма» в преддверии распада советской империи нельзя сравнить с нынешним – шагнувшим за горизонт.
Путин завел страну даже не в тупик. Он убил ее – экономически и политически, и после его ухода, который сегодня видится неизбежным (невзирая на «закручивания гаек» и вечные вопли кликуш «немедленно уезжайте!»), вся логика последних событий подтолкнет страну к резкому и крутому развороту в сторону цивилизованного мира.
Актуальность идеи дворцового переворота назревает с невиданной быстротой. В связи с обрушением рубля, которое неизбежно уже в ближайшие недели, с повальными сокращениями рабочих мест и утратой веры в приснопамятную «путинскую стабильность», а также внезапным «прозрением» от накопившейся усталости населения – в верхних эшелонах власти неизбежно созреет план о смещении обанкротившегося «национального дилера».
Лубянка не возжелает умирать вместе с вождем, и примет волевое решение «сдать парня в утиль». Как и прежде, «спецуха» сыграет на опережение, не позволив обществу дозреть до революции и полной смены системы. «Скоропостжный Вова» потащит на себе все грехи – как собственные, так и чужие, а слова «оказался наш отец не отцом, а сукою» перестанут быть просто цитатой из Галича.
Система попытается выжить. Но смена одного «урководства» на другое не принесет позитивного результата, и мы станем свидетелями калейдоскопической «смены портретов». Условный Петров, пришедший вслед за Путиным, быстро поистреплется, но условный Сидоров окажется еще гаже. А дальше случится неизбежный «период самораспада»…
Но это все будет потом. Сегодня же Путин и его брутальное окружение еще некоторое время поиграет сдувающимися мускулами, пытаясь запретить все и вся: от «ножек Буша» до всемирной сети Интернет. Но это уже будут последние конвульсии «уходящей постсоветской натуры». Историческое время путинизма истекло, — заключил Александр Сотник.
О том, что Путина угрожает дворцовый переворот уверен и российский политолог Станислав Белковский.
По его словам, главарь Кремля это знает и по этой причине на базе МВД РФ уже начат процесс формирования Национальной гвардии России, на которую Путин сможет опереться в тяжелое для него время.
«На повестке дня дворцовый переворот. Сейчас велика вероятность покушения. Эта атмосфера есть. Это открывает дорогу для невиданных доселе репрессий», — предупреждает Белковский.
«Все, кто ставит под сомнение аннексию Крыма – это прямые враги и изменники, которых нужно карать по Уголовному Кодексу РФ», — подчеркнул политолог, добавив, что в сложившейся ситуации уже не может идти речь о политической конкуренции, характерной для демократического общества.