Вот так мы живем под российской оккупацией (рассказ моей землячки):
- Опиши свой самый страшный день
Нас забирали в комендатуру по доносу одного местного дедка-коммуниста. Этот гад посчитал, что в войну могут работать только бандеровцы и правосеки, и вызвал группу быстрого реагирования. К нам на предприятие ворвались автоматчики и еще какой-то тип, заявивший, что он из контрразведки. Законченый наркоман, вены исколоты на обеих руках, шатается под кайфом и тычет тебе в лицо пистолет, снятый с предохранителя. А ты стоишь и думаешь: вот сейчас он споткнется и рефлекторно спустит курок... Ко мне потеряли интерес довольно быстро, в основном были подозрения по поводу мужа, он мужик крупный, ему тыкали стволом в лицо: ты че такой здоровый? ты боевик? ты правосек? ща на подвал поедешь. А мы оба понимали, что подозрение в связях с «правым сектором» - это приговор, слышали от побывавших в плену о том, как страшно издеваются над людьми, до смерти или инвалидности.
К счастью, этого наркомана кто-то вызвал, а более вменяемые автоматчики надели на нас наручники и повезли в комендатуру. И тут опять свезло, среди россиян (их там было, наверное, процентов 90) нашелся один местный, которого муж уговорил сообщить о нашем задержании паре знакомых луганчан из ополчения. За нас «вписались», подтвердив, что мы местные. Но для порядка стали устраивать еще одну проверку.
Берут мою сумку для обыска, и вдруг я цепенею, вспомнив, что в ее кармашке лежат ключи, а на брелоке — украинская символика. Ну вот, думаю, приехали. Я в тот момент и с жизнью, и с мужем мысленно попрощалась. Но, видимо, брелок перевернулся изображением вниз, а ключи вытаскивать не стали, мельком глянули, и все. Мурыжили нас часа четыре, но, в конце концов, отпустили.