Олег Царёв Последнее время в информационном пространстве снова начала циркулировать тема возможных мирных переговоров, хотя привычнее, когда о мире говорят после завершения военных действий. В случае СВО армия и дипломатия пытаются работать одновременно. И если в военных на фронте мы безоговорочно верим, то с дипломатами есть большой риск наступить на уже привычные грабли, примеров в российской военно-дипломатической истории не мало.

Есть мнение, что во внешних делах мы слишком честные и доверчивые. Наш выдающийся дипломат Юлий Квицинский писал: «Мы слишком доверчивы и наступаем на одни и те же грабли — проявляем благородство, добрую волю и потом удивляемся черной неблагодарности «партнеров». Это ахиллесова пята нашей дипломатии».

Давайте смотреть. Объявленной целью войны 1877–1878 годов было освобождение Румынии и балканских славян от османского ига. Как бы побочной, но стратегически важной целью было установление контроля над проливами Босфор и Дарданеллы, чтобы выход нашего флота из акватории Черного моря стал свободным. В результате тяжелейших боёв освободили Румынию, Болгарию, достигли окраин Константинополя. Турецкий султан бежал, его войска капитулировали. Наша армия была на подъеме, вполне способна закрепить успех, войдя в столицу и взяв побережье проливов под контроль. Но тут в дело вступают наши дипломаты во главе с министром Горчаковым и заключают перемирие с деморализованной армией, которое генерал Скобелев назвал «полупобедой». Российское общество негодовало, но Горчаков объяснял это пожеланием дружественной Европы (и особенно Англии), которая, естественно, выступала против усиления России. Был заключен мирный договор, и наши войска, потеряв более 150 тысяч убитыми, отошли от Константинополя на 150 верст. Турция сохранила статус евразийского государства. Последствия вы сейчас видите.

Русско-японская война 1904–1905 годов. Экономически истощенная Япония вошла в негласное соглашение с президентом США Рузвельтом, попросив повлиять на Николая II, чтобы начать переговоры о мире как раз в тот момент, когда наша армия накопила силы и была готова нанести японцам решающее поражение. Рузвельт, с целью не допустить усиления влияния России на Дальнем Востоке, написал императору письмо о том, что Япония как никогда сильна и только перемирие спасет Россию от сокрушительного разгрома. Николай II согласился и сообщил Рузвельту о наших требованиях. После заключения крайне невыгодного для нас мира Рузвельт (за посредничество) получил Нобелевскую премию мира, японцы — половину острова Сахалин, контроль над Кореей и Маньчжурией, Россия — позор, а руководитель российской делегации Витте — негласное прозвище Граф Полусахалинский.

Советско-польская война 1919–1921 годов. Красная Армия громит войска напавшей Польши, выходит на ее границы. И тут британский министр иностранных дел лорд Керзон шлет Советскому правительству ноту с предложением начать переговоры о мире. В ответ Ленин убеждает англичан, что мы и не собирались оккупировать Польшу и соглашается на переговоры, да, с отступающей армией. Тут поляки получили от Лондона помощь танками, артиллерией и, перейдя в контрнаступление, погнали нас назад. При этом около 80 тысяч красноармейцев были взяты в плен, а территории Западной Украины и Белоруссии вошли в состав Польского государства — победителя в этой войне.

2008 год, военная агрессия Грузии, быстрое продвижение наших войск, разгром подготовленных США грузинских боевиков и остановка у окраин Тбилиси — президент Франции Саркози примчался в Москву и стал умолять президента Медведева не брать столицу Грузии. И мы согласились.

А Минские соглашения? Принятые в самый пик успеха ополченцев Донбасса, и спасающие режим Порошенко от разгрома. Посредники — президент Франции и канцлер Германии, они же гаранты этих соглашений, — в очередной раз нас кинули.

Научились ли наши дипломаты делать выводы? Надеюсь, что так.