Блоги Russia.Ru - Валерий Николенко

альфред кох

https://www.facebook.com/permalink.php?story_fbid=885710071462719&id=100000712037223

Вот представьте себе человека, который всю жизнь принимал форму сосуда: когда был СССР, то пошел работать в органы, стал коммунистом и т.д. Когда наступила перестройка - устроился работать к Собчаку, стал демократом, поборником рыночной экономики и настолько в этом преуспел, что понравился Ельцину и тот сделал его преемником. Став президентом, начал постепенно прибирать все к рукам, душить оппозицию, вводить двойные стандарты, манипулировать массовым сознанием через контроль над СМИ, вводить цензуру, уничтожать любое инакомыслие, любой намек на оспаривание его персонального лидерства. Всякие призывы к соблюдению законов - в игнор: закон уважается только тогда, когда это выгодно ему. Всякая попытка получить ответы на неудобные вопросы - в игнор: отвечает только на выгодные вопросы, лицемерит, лжет. Всякие апелляции к справедливости и уважению прав оппонентов - вызывают раздражение и еще больший прессинг. Что можно сказать про такого человека? Только одно: он признает всего лишь одно право - право сильного. Право устанавливать везде, где это позволяют обстоятельства, свои порядки и навязывать свои правила тем, кто слабее, кто не может возразить. А всякого кто пытается сопротивляться или, хотя бы возразить, ждет расправа, уничтожение, месть. Разумеется, такой человек считает этот порядок вещей естественным, нормальным и не понимает: как может быть иначе? Раз я сильнее, то глупо не использовать эту силу против моих оппонентов, не так ли? И вот появляется некто (пусть, например, США) который в международных делах использует именно эту тактику. (Сейчас неважно так это или нет, важно, что наш герой убежден, что США ведут себя именно так!). И наш герой преображается! Он начинает требовать учета его мнения! Он удивляется лицемерию и лживости своих оппонентов! И (страшно сказать!) призывает к справедливости! К полифонии мнений! В плюрализму в международных делах! К праву народов на выбор собственного жизненного пути! Это как это? А почему бы вашим оппонентам, дорогой вы наш цезарь, не воспользоваться тем самым правом сильного, которое единственное вы признаете, считаете естественным и само собой разумеющимся и которое сами используете направо и налево по отношению к тем, кто слабее вас? Страшно подумать: а может вы лицемер? Почему когда КПСС была сильнее всех в СССР вы не пошли в диссиденты, а вступили в нее? И стали правоверным коммунистом? А как только КПСС ослабела - тут же кинули ее как использованных гондон? Почему же сейчас вы не стали идти в фарватере политики США (получив за это очевидные политические и экономические дивиденды), а вдруг решили стать противником сложившегося после холодной войны порядка вещей? Вы решили, что мы уже достаточно сильны, чтобы оппонировать США? Просветите нас, что заставляет вас так думать? Цифры ВВП? Вряд ли... Численность населения? Тоже нет... Военная мощь? Куда там... Тогда что? То, что у вас хватит характера выдержать нажим? Что они все слабаки, а вы - мачо и герой? А не кажется ли вам, что это слишком слабые основания для того, чтобы считать себя равным по силе оппонентом США? Не рискуете ли вы так же, как до вас (ровно по тем же основаниям) рисковали (считая себя готовыми к противостоянию) Адольф Гитлер, Саддам Хуссейн или Муамар Каддафи (список можно продолжать до бесконечности)? Да ладно бы вы рисковали своей башкой! В конце концов - это ваше право: лезть на рожон и рисковать собой. Но вы рискуете страной! Ее будущим и ее народом. При том, что постоянно клянетесь в любви к нему. Ок. Пусть Штаты плохи и злонамеренны. Не хочу спорить с этим. В конце концов это ваше право так думать. Но зачем так рисковать теми, кто вам верит? Ведь шансов на победу в этом противостоянии - нет. Чем противостоять будете? Атомной бомбой? Глупо, опасно и бесперспективно. Это игра в "слабо - не слабо". Тут, как говориться - на кого нарвешься. Можно нарваться на Обаму, а можно и на Рейгана. Не забывайте, что там через два года выборы! Придет какой-нибудь герой с железными яйцами и одной извилиной и что тогда делать будете? Кнопку нажимать? Ой ли? Тогда чем биться-то будем? Чеканным профилем? Горящим взором Леонтьева, Киселева и Соловьева? И как народ будет при этом себя чувствовать? Богатеть? Наслаждаться стабильностью? Ась? Где же ваш прагматизм? В отношении КПСС вы были более осмотрительны и рассудочны... При том, что я ни минуты не верю в то, что вы искренне разделяли коммунистическую идеологию. Однако тогда вам хватило уме не не лезть в бутылку. Чего же сейчас-то башню снесло?

Аркадий Бабченко

https://www.facebook.com/babchenkoa/posts/571961916237379

По просьбе Фонда защиты гласности (да-да, в России еще не все закатано в асфальт, очаги разумной жизни еще существуют и работают, а возглавляет Фонд, если кто не помнит, Алексей Симонов - сын того самого Симонова, в моем представлении один из оставшихся в России моральных авторитетов) написал на общественных началах несколько рекомендаций по поведению в зоне боевых действий. Ну и вообще поговорили о происходящем. 1. Как оказался на территории Украины? На самолете. Прилетел в Киев, оттуда поездом до Днепропетровска или Харькова, оттуда с оказией - на передовую. Я ездил с волонтерами, но до Изюма, Мариуполя или Славянска можно добраться даже и общественным транспортом. Или на такси. На каждой войне появляется этот вид частного извоза - возить на войну журналистов за деньги. Проблем с этим нет. Дальше - как получится. 2. Кто более «гостеприимен» - украинские силовики? «прокиевские» добровольцы? «сепаратисты-ополченцы»? «антикиевские» добровольцы? Кто-то еще? На стороне ополченцев я не был. Когда на Донецкой ОГА развесили мои фотографии с подписью "либеральный провокатор", меня перестало интересовать, чего хотят заварившие эту кашу люди. К тому же ,после того, как были задержаны и отвезены "на подвал" мои коллеги - Саймон Островский и Павел Каныгин. Поэтому, что происходит с той стороны, я не знаю. С украинской же стороны самые адекватные - добровольческие объединения. Я работал с добровольческим батальоном "Национальной гвардии". Это добровольцы, которые пошли воевать прямо с Майдана. С ними никаких проблем не возникало. Вообще никаких. Абсолютно уважительное отношение к прессе. Абсолютно уважительное отношение к гражданским. Никакой агрессии по отношению к задержанным, даже подозреваемым в участии в боевых действиях. Полно людей с высшим образованием. Есть англоговорящие - интервью бойца нацгвардии иностранным СМИ на английском - не такое уж и редкое дело на блок-постах. То есть это та армия двадцать первого века, которой она и должна быть. С силовиками, кадровой армией, сложнее. Внутренние войска и милиция - это те же внутренние войска, которые избивали людей на Майдане. Там не было никакой реформы. Просто не было времени и возможности. Это еще януковичевская структура. Поэтому и отношение к гражданам там осталось тоже с тех времен. Как правило - изначально агрессивное. Нервное. Пару раз выводили из машины под автоматами. С добровольческими подразделениями там особой любви тоже нет. Были даже случаи грабежа и избиения украинских же волонтеров. Ну и третья часть - непосредственно армия. Тут уж как повезет. Как и в любой армии на любой войне. На постсоветском пространстве все воюющие армии, в принципе, одинаковы. Люди на нервах, на взводе, последние несколько месяцев хоронят товарищей и живут агрессией и ненавистью к противнику. Поэтому отношение непредсказуемо. Как правило - нейтрально отстраненное. Есть приказ и аккредитация - ок, проезжайте. Нет - ок, пожалуйте в подвал. Но случаются и эксцессы. Сергея Пономарева, фотографа, ограбили на блок-посту за фотографию, которую сделал его коллега. Со мной была та же история, но только жестче - избили, сломали нос, плечевой сустав, посадили в яму, с мешком на голове ставили к стенке и выводили расстреливать. Поэтому эксцессы случаются, конечно. Война. 3. С кем проще работалось? Отношение к журналисту (со стороны тех и других, включая добровольцев)? От кого было больше подозрительности и неприязни? Собственно, ответил уже выше. Проще всего - с добровольческими батальонами. С теми, кто пошел воевать именно из идейных соображений. Добровольно пойти воевать за свободу могут только свободные граждане, и, соответственно, ко всем остальным они относятся так же - с точки зрения равноправия свобод и прав каждого гражданина. Даже если они с тобой не согласны, тут ты можешь быть уверен - выбивать зубы тебе в любом случае не будут. Это идет еще с Майдана. Майдан мне вообще запомнился каким-то особо показательным уважением к прессе и свободой действий для журналиста. Пресс-карта там снимала любые вопросы - ты только иди и работай, рассказывай про нашу борьбу миру. И именно эта схема взаимооотношения с прессой - понимания важности и ответственности её работы - и перенесена добровольческими батальонами и на войну. Это вообще лучшие части, с которыми мне приходилось работать за всю свою журналистскую карьеру. 4. Какие проблемы были в работе на востоке Украины? А в столице? В столице проблем нет никаких. Если, конечно, ты не представитель "Геббельс-ТВ". Но, поскольку, все государственные российские СМИ занимаются не журналистикой, а пропагандой, то и защита законом деятельности журналиста на них не распространяется. Могут и депортировать и въезд закрыть. Я считаю это абсолютно правильным и каждый раз настаиваю на точности формулировок - киселевщина это не СМИ, это агитконтора. Для журналистов - независимых журналистов - проблем нет. Даже российских. Единственные вопросы могут возникнуть при пересечении границы, но меня, как правило, пропускали даже без каких-то дополнительных бумаг и звонков. Один раз только развернули в Донецке, но я не особо и настаивал. На Востоке сложнее, конечно, там вообще одна большая проблема: война, но в целом, если есть аккредитация, то особых препятствий - конечно, в рамках здравого смысла - тоже нет. Причем аккредитация нужна с обеих сторон - ДНР и ЛНР также требуют акрредитовываться при работе на своей территории. Этим необходимо озаботится заранее. Без аккредитации на блок-постах проблемы точно будут. 5. Что нельзя делать журналисту при освещении военного конфликта? Первое и главное - не брать в руки оружие. Это недопустимо никогда и ни при каких обстоятельствах. Вообще. Табу. Все, точка. В более широком смысле - нельзя помогать той или иной стороне никакими своими действиями, в том числе и косвенными. Нельзя, скажем, подвозить оружие и боеприпасы, если ты на своей машине. Если ты прыгаешь на машину комбатантов, которая и так сама по себе идет в район боевых действий, и просишь их подвести тебя - это одно. Но подвозить на своем транспорте - табу. Ну и все вытекающие из этого пункта действия: разгружать боеприпасы, например, или подносить патроны. Тушенку - можно. Патроны - нет. Нельзя помогать информационно: о, журналисты, вы сейчас проезжали блок-прост противника, что, много их там? Ребят, извините, но если я вам сейчас скажу, то, когда меня остановят на том блок-посту, мне придется сказать и им сколько вас здесь, правда? А вам же это не нужно, верно? Поэтому извините, но я не могу говорить этого. Нельзя выдавать в эфир оперативную информацию, которая стала известна тебе в ходе твоей деятельности. Тебя куда-то допустили или ты в силу обстоятельств оказался там, где противоположная сторона оказаться не могла - например, на штабном совещании в землянке командира: забудь о том, что ты здесь видел и слышал. Оперативная информация тебя вообще не касается - где сколько человек, где сколько танков, кто куда выдвинулся, какие операции намечаются: это все к тебе не имеет никакого отношения, ты этого не видишь и не слышишь. Только постфактум. Нельзя подвергать опасности своих героев. Если тебе сказано лица не снимать - все, до свидания, лица не снимать, какие-бы кадры на Пулитцеровскую премию не пропадали бы в этот момент. Лица не снимать, фамилий не называть и так далее - если на это нет прямого разрешения людей, с которыми ты работаешь. Спросить несложно: пацаны, вы не против, если я вас сфотографирую? В большинстве случаев не отказывают. Да и вообще - уметь понимать слово "нет". С первого раза. Это, собственно, и твоя безопасность - два раза на войне, как правило, никто ничего не повторяет. В целом: понимать, что каждое твое слово может иметь последствия. И на войне эти последствия - не пропущенная запятая. Это уже чьи-то жизни. 6. Что он обязан делать для своей безопасности? Не лезть на рожон. Не навязывать, не доказывать и вообще поменьше высказывать свою точку зрения. Ты не агитатор. Ты - наблюдатель. Твое дело не высказываться самому, а дать высказаться другим. Иногда случайно обороненное слово, которое тебе кажется очевидным, может привести к проблемам, потому что людли видят ситуацию совсем по-другому. Как, например, я, в Киргизии, расслабившись, уже по дороге в аэропорт, ляпнул на блок-посту про "этническую чистку". Были проблемы. Одного моего знакомого взяли именно за слишком активное высказывание своей точки зрения. Еще двоих других - за громкий разговор в кафе, где они называли не понравившиеся окружающим фамилии. Да и вообще, хороший журналист - незаметный журналист. Меньше всего в таких стремных местах надо выпячивать на всеобщее обозрение свою деятельность. Не надо громко говорить. Не надо демонстративно фотографировать. Не надо ничего громко обсуждать в кафе. Ты понятия не имеешь, на какие якоря среагируют окружающие тебя люди. Да и вообще, помни, что для некоторых ты - всего лишь ходячие несколько тысяч долларов, которые за тебя можно получить. Не надо выделяться внешним видом. Приехать на войну в шортах и цветастой футболке - плохая идея. Этим ты сразу обращаешь на себя внимание и изначально ставишь себя в разряд жертвы: даешь понять людям, что не понимаешь окружающей тебя обстановки, не понимаешь тонкостей и нюансов отношений здесь и не уважаешь их страданий: здесь война, а не туристическое сафари на Мадьдивы. Хотя иногда именно это может и вывести из-под удара: дурачок, что с него взять. С другой стороны, нельзя одеваться и как комбатант. Камуфлированные штаны и военный бушлат - тоже плохая идея. С шестисот метров снайперу не видно, автомат у тебя в руках, или камера. Постарайся максимально обозначить наклейками, нашивками, цветовым различием свою непричастность к боевым действиям. Лучший вариант - спортивная одежда околоармейского покроя. Слишком яркие вещи тоже одевать не стоит - красную куртку видно за полтора километра. Уважай чужое горе. Понимай, что здесь идет война. Здесь люди убивают людей. И они очень не любят вдруг осознавать, что для кого-то они могут быть всего лишь работой. Люди вообще не любят, когда на их смертях зарабатывают деньги. Поэтому всегда относись к людям, как людям. Сопереживай. И если есть возможность - всегда помогай. Но и не впускай чужое горе слишком близко внутрь себя - иначе война сожрет тебя изнутри, ты не сможешь пропустить через себя её всю. Доля здорового цинизма просто необходима. Без неё сойдешь с ума просто. Ну и вещи элементарные - не лезть под огонь, не оказываться между линиями огня, не ложиться спать под гусеницу танка и пр. А вообще главное помнить: твоя основная задача - это не забраться в самую задницу и написать оттуда репортаж. Твоя основная задача - забраться в самую задницу, выбраться оттуда живым, и только потом написать репортаж 7. Действия журналиста, если он попал: А. Под обстрел. Б. В плен. В. Встретил вооруженных людей, которые неизвестно, к каким формированиям принадлежат. Г: «Пригласили» куда-то, без вариантов отказа, люди с оружием. А. Под обстрелом действие может быть только одно - ищи укрытие. Чем глубже, тем лучше. Самое лучшее - подвал бетонного многоэтажного здания. Такое пробивается только авиабомбой. Если укрытия нет, укрывайся в складках местности. В придорожной канаве. За техникой. За деревьями. По крайней мере, скройся в зеленке. Если обстрел ведется из стрелкового оружия - значит, тебя видят, значит, твоя основная задача стать незаметным. Кто невидим, тот и живет. Если работает артиллерия, то тут спасет только укрытие. Если обстрел продоложается достаточно долго, постарайся вычислить временной промежуток между залпом и разрывом - в это время можно пережать от укрытия до укрытия. Если рядом с тобой военные - смотри, что делают они, и делай то же самое. Б. Плен. Тут однозначных рекомендаций быть не может. Все зависит от обстановки. К каким людям попал, насколько они фанатики, насколько они договороспособны, насколько способны слышать, насколько твоя жизнь висит на волоске и так далее. Тысячи нюансов. Вплоть до того, погиб вчера лучший друг у того, кто тебя допрашивает, или нет. Алкоголик он, или нет. Трус или мужественный. Сильный или слабый. В целом - стараться не раздражать. Разговаривать спокойно. Все время пытаться донести одну простую мысль - я вам не враг, мужики, я ни на чьей стороне, я журналист, я делаю свою работу, не совершайте ошибки. Причем "не совершайте ошибки" нужно говорить именно в будущем времени - то есть оставить людям пространство для маневра, дать им понять, что все, что произошло до данного момента: ну, плохо, конечно, но в целом такого уж значения не имеет, война, с кем не бывает. Ну, ограбили, избили, черт с ним, случается, не будем раздувать из этого скандал. Главное - не допустите главной ошибки. Которая уже непоправима. Постараться настроиться на безразличие: это поможет меньше бояться или как минимум меньше показывать свой страх - а страх в таких ситауциях на тех, кто тебя взял, почти всегда действует как красная тряпка. Он порождает не жалость или сочувствие, а агрессию. Поэтому постарайтесь не ползать в соплях под ногами и не хвататься с мольбами за штанины. Но и ни в коем случае не выпендриваться, конечно. Это другая крайность. В разумных количествах проявлять твердость: как минимум в доказывании своей невиновности. В несоглашении с тем, что ты корректировщик, шпион, паспорт у тебя не той страны, ты сдавал противнику наши позиции и так далее. В остальном - как пойдет. Предсказать ничего нельзя. Тут уж уповать только на удачу и на то, что ты попал не к конченым головорезам. В. Неизвестные вооруженные люди. Постарайся все свести к деловым отношениям. Держи дистанцию - и тем самым не давай людям сократить дистанцию со своей стороны, не дай им перейти к личностным отношениям: агрессии, озлобленности, обобщенной претензии к "вашим" или подозрениям. Вы солдаты, я журналист, вы на работе, я на работе, вот мои документы, с ними все в порядке, могу я продолжить движение? В остальном все то же правило - меньше говори, больше старайся понять, кто эти люди: для выработки дальнейшей стратегии поведения. Г. Если "без вариантов" - тут уж без вариантов. Пройди, поговори с людьми, и постарайся выйти оттуда обратно. А там - см. пунт "Б": как пойдет. 8. Стоит ли сразу акцентировать внимание на том, что ты – журналист? Стоит ли пояснять людям, вовлеченным в конфликт свою позицию? На вторую часть вопроса ответил уже выше. Нет, не стоит. Ты не знаешь, на каком уровне напряжения и агрессии находятся люди вокруг тебя. Даже если тебя спросят - лучше сказать что-то нейтральное. " Я не знаю, у меня пока недостаточно информации для суждения". Но и откровенно уходить от вопроса, если он настойчив - тоже не надо. В таком случае лучше максимально нейтрально, с минимумом прилагательных, пояснить свою точку зрения. Все зависит от того, что человек хочет услышать - а это можно понять уже из вопроса - и насколько он агрессивен. Что касается акцентирования, то тоже зависит от обстоятельств. На Майдане надо было акцентировать, это сразу снимало все вопросы. При контакте с силовиками - армией, милицией - тоже стоит. Вообще при работе с любыми государственными институтами - они склонны соблюдать закон. А, скажем, в разгоряченной толпе с требованиями перевешать предателей - наверное, не стоит. В целом, тоже надо смотреть по обстановке. 9. Может ли снять напряжение внимание коллег к возникшим проблемам? Безусловно. Если у тебя возникли проблемы - первое и самое основное действие: маскимальное распространение информации. У журналистов есть такой профессиональный термин: "шумиха". Девяносто процентов случаев счастливого разрешения ситуации - это именно вовремя поднятая шумиха. Если, конечно, люди на местах не просят обратного. Если кто-то из коллег пропал - первым делом поднимать шумиху. Если кого-то из коллег взяли у тебя на глазах - первым делом попробовать договориться с этими людьми (при этом самому не оказавшись рядом с коллегой), а если не получается - поднимать шумиху. Когда я был задержан в Турции, на Таксиме, меня спасла именно оперативно поднятая шумиха - именно из-за информационной атаки местные спецслужбы на полпути остановили возбуждение производства уголовного дела против меня по обвинению в шпионаже, а так бы до сих пор сидел. 10. Чувствовалась ли поддержка со стороны украинских коллег во время пребывания на территории Украины? А российских? Журналистское сообщество умеет объединяться для защиты своих членов. Журналисты своих не бросают. А военкорры - это вообще отдельная братия. И если ты вошел в этот круг, тебя никогда не бросят. Взаимовыручка здесь - основа выживания. Ты жизненно зависишь от своих коллег. А они ровно в такой же степени - от тебя. Поэтому поддержка друг друга в этом сообществе есть всегда и везде. Можно смело обращаться за помощью к любому незнакомому коллеге - помогут. Фронтовое братство здесь на самом деле есть. В рамках проекта "Журналистика без посредников" Как обычно, кто считает нужным, сколько считает нужным: Яндекс-кошелек, номер 410 011 372 145 462. Для пользователей WebMoney кошелек номер R361089635093. В Сбербанке карта номер 4276 3801 0488 9691. Для пользователей MasterCard, VISA и Maestro карта номер 4276 3801 0488 9691. Либо просто кинуть на телефон 8 915 237 41 78. В PayPal пользователь babchenkoa1@gmail.com