Блоги Russia.Ru - Владислав Станищев

Почитание икон и других святынь в Православной Церкви основывается не только на многовековой традиции, но и на твердом богословском фундаменте. Особое значение имеют труды преподобного Иоанна Дамаскина, который опирался на идеи святого Максима Исповедника. Последний в «Мистагогии» дает толкование литургических образов. Между образом и первообразом может существовать не только условная, но и реальная (онтологическая) связь. «Для обладающих [духовным] зрением весь умопостигаемый мир представляется таинственно отпечатленным во всем чувственном мире посредством символических образов. А весь чувственный мир при духовном умозрении представляется содержащимся во всем умопостигаемом мире, познаваясь [там] благодаря своим логосам. Ибо чувственный мир существует в умопостигаемом посредством своих логосов, а умопостигаемый в чувственном – посредством своих отпечатлений» (Максим Исповедник, преподобный. Мистагогия. Введение). Вещественное начало способно к обожению. Оно при определенных условиях может вместить в себя божественные энергии. Эта мысль имеет основание в Священном Писании. В Деяниях святых апостолов говорится об апостоле Павле: «На больных возлагали платки и опоясания с тела его, и у них прекращались болезни, и злые духи выходили из них» (Деян. 19: 12). Вещественные предметы, которыми пользуется угодник Божий, освящаются и приобретают целительную силу. Тем более тело святого, которое становится чистым сосудом благодати Божией, может воспринимать сверхъестественные благодатные силы. На этом основано почитание святых мощей. Это тоже имеет подтверждение в Библии: «И умер Елисей, и похоронили его. И полчища Моавитян пришли в землю в следующем году. И было, что, когда погребали одного человека, то, увидев это полчище, [погребавшие] бросили того человека в гроб Елисеев; и он при падении своем коснулся костей Елисея, и ожил, и встал на ноги свои» (4 Цар. 13: 20–21).

Для чего создается икона? Святой Иоанн Дамаскин объясняет: «Итак, мы знаем, что невозможно увидеть глазами природу как Бога, так души, так и демона, но что они созерцаются посредством некоторого приспособления, когда Божественный Промысл облекает образами и формами то, что бестелесно, и лишено образов, и не имеет телесной фигуры, для руководительства нами и для [доставления нам по крайней мере] поверхностного и частичного знания их, чтобы мы не находились в совершенном неведении Бога и бестелесных созданий. Ибо Бог, конечно, по природе совершенно бестелесен. Ангел же, и душа, и демон, по сравнению с Богом, Который, [впрочем], Один только выше сравнения, суть тела. По сравнению же с материальными телами они – бестелесны. И так Бог, не желая, чтобы мы совершенно не знали того, что бестелесно, облек его формами, и фигурами, и образами, применительно к нашей природе; фигурами, [говорю], телесными, созерцаемыми при помощи невещественного зрения ума. И этому мы даем формы, и это изображаем» (Иоанн Дамаскин, преподобный. Третье защитительное слово против порицающих святые иконы. XXV).

В точном значении мы поклоняемся не иконам, не веществу, но посредством их Тому, Кто на них изображается. Воздаваемая иконе честь переходит на Первообраз. Поэтому в богословии проводится различие между служебным поклонением (греч. latreia – «служение, поклонение, культ») и почитанием (греч. proskunesis). В первом случае служебное поклонение воздается только Богу, тогда как неслужебное поклонение может относиться к святыням и святым. Неслужебное поклонение, воздаваемое святым, основывается на том, что они являются сосудом Божественной благодати.

Но допустимо ли неслужебное поклонение, в чем православных упрекают протестанты? Вновь обратимся к священным текстам.

«А я, по множеству милости Твоей, войду в дом Твой, поклонюсь святому храму Твоему в страхе Твоем» (Пс. 5: 8).

«Превозносите Господа, Бога нашего, и поклоняйтесь подножию Его: свято оно!» (Пс. 98: 5).

«Пойдем к жилищу Его, поклонимся подножию ног Его» (Пс. 131: 7).

«Поклоняюсь пред святым храмом Твоим и славлю имя Твое за милость Твою и за истину Твою» (Пс. 137: 2).

«Верою Иаков, умирая, благословил каждого сына Иосифова и поклонился на верх жезла своего» (Евр. 11: 21).

Иногда возражение против святынь основывают на том, что некоторые верующие готовы молиться иконе. Надо определенно сказать: во все времена были люди, которые имели неверные религиозные понятия. Причина здесь не в святыне, а в том, что некоторые не имеют необходимой духовной зрелости. Их надо просвещать. Есть люди, которые страдают обрядоверием. Формально-уставные стороны религиозной жизни для них важнее заповедей, но это не значит, что надо отказываться от обряда. Без него невозможно богослужение. Фарисеи и книжники заменили заповеди о любви и милосердии предписаниями закона (например, о субботе), но разве причина в законе, который был дан Богом, а не в них самих?

Переписка с протестантами убеждает, что все их выступления против святынь имеют начетнический характер. Мне ни разу не встретился протестант, который бы добросовестно изучил реальную практику Православия. Схоластические прения, основанные преимущественно на цитатах, не рассматривают такие принципиальные вопросы. Почему некоторых, одержимых демонами, невозможно подвести к чудотворным иконам или к святым мощам? Они начинают бесноваться и хулить. Почему ни одна картина на религиозную тему ни в одном музее мира ни разу не мироточила, а с иконами это происходит? Что мешало любому протестанту тщательно изучить Монреальскую Иверскую икону, которая 18 лет находилась в центре храма? Она была написана на Афоне в 1981 году греческим монахом с оригинала иконы Богоматери Вратарницы. В 1982 году эту икону привез с Афона в Монреаль Иосиф Муньос Кортес, испанец, принявший Православие. Началось мироточение, когда икона была в его доме: «24 ноября, в три часа ночи, я проснулся от сильного благоухания. Вначале подумал, что оно исходит от мощей или разлитого флакона духов, но, подойдя к иконе, я поразился: вся она была покрыта благоухающим миром! Я застыл на месте от такого чуда!» Вскоре мироточивая икона была отнесена в храм. С тех пор эта икона Божией Матери постоянно мироточила, за исключением Страстных недель. Замечательно, что миро истекало главным образом из рук Богоматери и Христа, а также звезды, находящейся на правом плече Пречистой. В то же время задняя сторона иконы всегда была сухая. Миро Монреальской иконы янтарных оттенков с нежным, но стойким благоуханием. И только первое миро, источаемое иконой на Пасху, после Страстной седмицы, бывало особенным: очень светлым и со своеобразным ароматом. Другим чудесным свойством мира была его способность умножаться, что отмечали многие его обладатели. Чудотворный образ побывал в Америке, Австралии, Новой Зеландии, в Болгарии и в странах Западной Европы. Везде, куда бы ни прибыла эта икона, она распространяла любовь и согласие, как, например, в одной общине, где ссорившиеся прихожане вновь обрели путь к молитве и церковному единению.

Недавно перешел в Православие известный немецкий лютеранский богослов профессор Карл Христиан Фельми. Произошло это потому, что он в течение нескольких лет честно изучал богословие и духовную жизнь Православной Церкви. У него не было предвзятого отношения к иконе. Он рассказывает в одном из интервью: «В 1956 году в Реклингхаузене, в 70-и километрах от Мюнстера, открылся Музей икон – самое богатое собрание икон в Западной Европе. Я часто ездил туда. И до сих пор поддерживаю самые тесные контакты с этим музеем. Иконы, по моему убеждению, являются важным источником для изучения православного богословия, без них невозможно понимание его богословской сути». Иеромонах Иов (Гумеров)