Демократия, в ее "классическом" понимании, продержалась на Руси недолго, да и не могла продержаться долго.
Положение страны между Востоком и Западом, с постоянными попытками поглощения то первыми, то вторыми, создало ситуацию, когда наличие мощной государственной власти было не прихотью правителя, а необходимым условием существования. .
Достаточно сказать, что ежегодно русские земли страдали от опустошительных набегов крымских татар, уводивших в плен людей в таком количестве, что сидевший у входа на невольничий рынок в Кафе еврей-меняла изумлялся, когда же закончится народ в этой стране.
И только появление сильной государственной власти с московским государем позволило мобилизовать народ на решение грандиозной задачи: создание лесных засек, перемежаемых мощными каменными крепостями, по всей южной границе Руси, что поставило серьезный заслон на пyти крымчан.
Для сравнения: кичащаяся своими вольностями соседняя Речь Посполитая ничего подобного создать не смогла, а впоследствии оказалась разорванной между тремя соседними державами.

Жанр "научной фантастики" был необычайно популярен в "самой читающей стране мира" и, одновременно, в первой атеистической стране - СССР.
В этом жанре трудилось огромное количество авторов, поскольку он позволял списывать любую степень бездарности. Достаточно было указать на обложке сведения о принадлежности книги к этому жанру - и литературные достоинства книги автоматически отодвигались на десятый план (притом, что в этом жанре работали и по-настоящему талантливые литераторы).
Удивительно, что при таком изобилии авторов и книг произведения этого жанра на прилавки практически не попадали и расходились, что называется, "по большому блату". А чтобы заполучить такую книгу в библиотеке, требовалось отстоять очередь.
Но это было еще не все.
Выходили несколько периодических изданий, непременно включавших в свой состав научно-фантастические произведения, чем обеспечивали себе читательскую популярность и, соответственно, труднодоступность.
Но и это было еще не все. Популярнейший журнал "Техника - молодёжи", помимо научно-фантастических рассказов, включал в себя материалы из так называемой "Антологии таинственных случаев", в которых рассказывалось о тех же инопланетянах, Бермудском треугольнике", лох-несском чудовище и даже... о ядерном оружии, применявшемся древними индусами.
Так выковывалось поколение, предпочитавшее суровой правде и трезвому анализу увлекательную выдумку и фантазию.
Они и сейчас с гораздо большей охотой предаются рассуждениям о "коммунизме", "всеобщем равенстве" и "справедливости", чем повседневному общественно-полезному труду.

На самом деле существует немало людей, готовых изо всех своих "прав" выбрать одно-единственное, заключающееся в отказе от всех остальных прав, главным из которых является право выбора.
Что нетрудно обнаружить, когда начинается обсуждение вопросов "социализма" или "коммунизма", т.е., обществ, когда выбор за человека осуществляет чиновник.
"Дайте право людям везде продавать или отдавать себя в вечный пожизненный наем из-за спокойствия, пропитания, за долги и т.п., и вы увидите, сколько и в наше время нашлось бы крепостных рабов или полурабов по воле". К.Н.Леонтьев.

Собственно, задачу создания "нового человека" ставили перед собой творцы всех трех "социальных химер", существовавших в 20 веке.
И все они ощущали помехой на этом пyти Священное Писание.
И если коммунисты пытались "отменить" Библию вовсе, подменив десять заповедей неким "кодексом строителя коммунизма", то нацисты стремились переделать ее на свой лад, дополнив десять заповедей своими собственными, среди которых значилась, например, "верность вождю".
Что касается либералов, то, выведя поначалу из библейских заповедей "права человека", они затем все больше развивали последние, все дальше отодвигая их от первых, постепенно предсказуемо доводя их до абсурда.
Тем самым подтверждая тезис Честертона о том, что здравый смысл неминуемо гибнет там, где его не хранит христианство.

"... Мир вам, добрые господа, пропустите нас - мы идем
Зарывать великий народ, что был Англии равен во всем.
Было Царство, была и Слава там, и Гордость , и Мощь была -
Триста лет процветала держава, в триста дней сгорела дотла.
.....................................................................................................
Мир вам, вежливые господа, пусть не снятся вам страшные сны,
Ведь ни вида, ни тени, ни звука не осталось от этой страны,
Только стон раздается порою, полыхнет огонь, разгорясь,
Лишь мелькают тени народа, который втоптали в грязь.
....................................................................................................
Мир вам, радостные господа, и вкушайте веселье сполна!
Как быстро Держава эта в кровь и пепел превращена!
Едва лишь кончилось лето и вьюга завыла вслед -
Ни войска, ни хлеба, ни веры, ни страны, ни имени нет..."

Киплинг назвал этот стих, написанный в 1918 году, "Россия - пацифистам".
Он представляет одно из самых ярких описаний русской трагедии начала 20 века и, одновременно, содержит предупреждение великому народу, забывающему о своем предназначении.
Что, когда это происходит, непременно находятся силы, которые приходят его "зарывать"...

"Три вещи в дрожь приводят нас,
Четвертой - не снести.
В великой Книге сам Агур
Их список поместил.
Всё четверо - проклятье нам,
Но все же в списке том
Агур поставил раньше всех
Раба, что стал царем.
..........................................
Он в созиданьи бестолков,
А в разрушеньи скор,
Он глух к рассудку - криком он
Выигрывает спор.
Для власти власть ему нужна,
И, силой дух поправ,
Он славит мудрецом того,
Кто лжет ему: "Ты прав!"
Он был рабом, и он привык,
Что, коль беда пришла,
Всегда хозяин отвечал
За все его дела.
Когда ж он глупостью теперь
В прах превратил страну,
Он снова ищет, на кого
Свалить свою вину.
Он обещает так легко,
Но все забыть готов.
Он всех боится - и друзей,
И близких, и врагов.
Когда не надо, он упрям,
Когда не надо - слаб.
О раб, который стал царем.
Всё раб, все тот же раб".

Р. Киплинг

Чрезвычайно узнаваемо для России 20 столетия.
Да и иные персонажи на форуме могли бы узнать себя - которые предоставленную Интернетом возможность свободно выражать свои мысли приняли за уже состоявшееся признание их непререкаемого авторитета как "экспертов", "политологов", "историков" и специалистов в любой из обсуждаемых областей.

У поэта Станислава Куняева есть такие стихи:

"Реставрировать церкви не надо -
Пусть стоят как свидетели дней,
Как вместилища гари и смрада
В наготе и разрухе своей.
...............................................................
Все равно на просторах раздольных
Ни единый из нас не поймет,
Что за песню в пустых колокольнях
Русский ветер угрюмо поет".

За время существования СССР в нем подросло поколение, не умеющее слышать и понимать "русский ветер", приученное абсолютно бестрепетно и хладнокровно воспринимать развалины православных храмов (а то и считающее, что устроенные на их месте бассейн или клуб с танцевальными вечерами намного полезней и "круче"); с теми же бестрепетностью и хладнокровием привыкшее видеть мусорные свалки и пустыри на местах исторических центров русских городов (писатель Б. Пильняк, к примеру, называл Коломенский кремль "гнилым зубом", портящим городской облик, еще не подозревая, что в скором времени "бесхрамовая" власть посчитает таким "гнилым зубом" его самого).
Оказавшись за границей или в республиках Прибалтики и видя ухоженные и обустроенные памятники старины, эти люди, случалось, завистливо вздыхали: "Культура!", - не подозревая, откуда растут корни этой культуры и почему эти корни оказались подрубленными в их стране.
Впоследствии эти люди так же хладнокровно и бестрепетно пережили и распад своей страны, о котором теперь, вроде как, сожалеют.
В "Книге премудростей Иисуса, сына Сирахова" сказано: "Посели в доме твоем чужого, и он расстроит твой дом смутами, и сделает тебя чужим в твоем доме".
И когда процент таких чужаков в стране начинает зашкаливать, с государством случается катастрофа.
Сегодня эти люди горюют над судьбой языческих капищ (не ощущая при этом никакой разницы между языческим деревянным идолом и собором Святой Софии или рублевской иконой) и сокрушаются по поводу средств, выделяемых на восстановление храмов и городских исторических центров.
Они и теперь готовы полюбоваться пожаром на сильно сократившейся за 20 век российской территории, хотя большинство из них будут делать это из-за границы, из своих новых "родин" в ближнем и дальнем зарубежье.
Но, думается, что с учетом нажитого Россией исторического опыта, эти люди, принявшие на себя роль хомяков, пытающихся в очередной раз подгрызть ствол российской государственности, на этот раз сломают об него свои зубы.

В повести Эренбурга "В проточном переулке" один "старорежимный" профессор, отвечая на вопрос молодого рабочего, зачем советскому человеку нужна латынь, сказал: "Этот древний язык, молодой человек, так же бесполезен, как все прекрасное".
Сегодняшняя эпоха породила особенный тип невежд: хорошо обо всем информированных и даже, по-своему, образованных, но при этом абсолютно невежественных во всем, что касается любой из областей общей культуры.
А "невежество, - как известно, - всегда на кого-нибудь испражняется" (А. и Б. Стругацкие, "Улитка на склоне").
Что и наблюдаем.

Те, кто до сих пор считают основной причиной распада СССР "предательство партийной верхушки" , "забывают" о том, что на последнем, 28 съезде КПСС Горбачев, обидевшись на какую-то критику, - а, может быть, почувствовав, что "шапка" главы государства для него непомерно велика, - порывался уйти в отставку, но не был отпущен "товарищами по партии". "Стадо" побоялось остаться без "пастуха", хотя к тому времени было уже ясно, куда "пастух" ведёт свое "стадо".
В своих итоговых решениях съезд, фактически, выразил Горбачеву полную поддержку, чем и разделил с ним ответственность за судьбу страны.
А учитывая, что съезд представлял всю многомиллионную армию советских коммунистов, эта ответственность легла и на них тоже.
Писатель Юрий Поляков в одном из своих произведений задается вопросом: представляете, что было бы, если бы вся эта "армия" вышла на улицы, подняв свои партбилеты?
Так ведь не вышла ни вся "армия", ни хотя бы ее малая часть.
Вообще никто не вышел.
Поэтому люди, называющие "измену" Горбачева основной причиной распада страны проявляют тот же самый инфантилизм и неумение посмотреть фактам в лицо, что и их идейные предшественники 30 лет тому назад.
Инфантилизм, который, в конечном итоге, и стал основной причиной распада страны.

Когда-то Бога мы просили,
В молитвах пламенных своих,
Избавить нас от старой гнили —
От консерваторов тупых.
Теперь другое уж моленье,
И смысл Ектении таков:
Избавь Россию, Провиденье,
От прогрессивных дураков!

Н.Щербина, 1868

Одной из основных причин крушения Российской Империи стал разрыв между общественным сознанием и теми стремительными изменениями, которые вносил в повседневную жизнь научно-технический прогресс, когда входили в быт и становились повседневностью железные дороги, телеграф, а впоследствии и телефон, когда поднимались в воздух аэропланы, а на улицах появились автомобили, когда в городах начали появляться электрический транспорт и электрическое освещение и пр. Общественное сознание не поспевало за этими изменениями, людям хотелось всего и сразу, а существующая власть стала казаться досадным препятствием на этом пyти. Подвергалось осмеянию и начинало выглядеть старомодным то, что казалось незыблемым еще вчера: супружеская верность, религия, семья, преданность своему долгу, чувство Родины, любовь к Отечеству. На смену приходил больше ничем не обузданный социальный и частный эгоизм, когда Государственная Дума азартно боролась за власть с "царскими бюрократами", требуя создания подчиненного ей "ответственного министерства", рабочие требовали полутора-двукратной оплаты за сверхурочные работы (и это в военное время), крестьяне жаждали безвозмездно получить помещичьи земли, а двухдневных перебоев с хлебом в Петрограде оказалось достаточно для того, чтобы заставить его жителей высыпать на улицу и смести государственную власть (можно сравнить с тем, что пришлось пережить ленинградцам во Вторую Мировую войну).
При этом "передовые", на тот момент, общественно-экономические теории (марксизм) шли еще дальше и требовали большего, "отменяя" само понятие семьи, частной собственности, веру, Отечество ("У пролетариата нет отечества").
Что и заставило Бердяева (бывшего в молодости "легальным марксистом") впоследствии написать: "Скоро для всех будет поставлен вопрос о том, «прогрессивен» ли «прогресс» и не был ли он часто довольно мрачной «реакцией», реакцией против смысла мира, против подлинных основ жизни" (Н.А.Бердяев, "Новое средневековье").
Одной из главных задач современного консерватизма как раз и должно стать сохранение вечных ценностей и их преобладания над временным перед лицом неизбежных перемен в условиях научно-технического прогресса, недопущение нового торжества первобытных инстинктов и низких страстей над человеческим началом.

Попытка полностью разорвать с историческими корнями была предпринята в послереволюционной России, когда "агитатор" и "горлан-главарь" призывал: "Время пулям по стенам музеев тенькать. Стодюймовками глоток старье расстреливай!"
Однако уже накануне стоящих перед страной испытаний прагматик Сталин уразумел, что общество, "подвешенное в воздухе", лишенное духовных корней и исторических традиций, едва ли способно им противостоять, какие бы средства не вкладывались в индустриализацию и оборону. После чего последовал решительный разрыв с марксистскими догмами и были возвращены из забвения имена Александра Невского, Суворова, Кутузова, Петра Первого, Ивана Грозного и других ярких персонажей отечественной истории.
Эта тенденция еще усилилась в годы войны, когда была разрешена деятельность Церкви, введены армейские погоны и пр.
Впоследствии опасения Сталина - о невозможности общества существовать без корней - были подтверждены в годы "перестройки", которая проводилась под лозунгом "нового мышления", когда получили невиданную свободу люди, выступающие за отказ как от советских, так и от российских исторических традиций, а те, кто выступал за их сохранение, были объявлены изгоями и маргиналами.
Результатом стало, как известно, крушение потерявшего берега государства, при полном равнодушии дезориентированных и ослепленных граждан.
Те, кто сейчас выступает за отказ от исторических корней и для современной России, ради то ли "неолиберальной", то ли "неокоммунистической" утопии, по сути, готовят ей тот же конец.

"Традиция расширяет права; она дает право голоса самому угнетенному классу — нашим предкам. Традиция не сдается заносчивой олигархии, которой выпало жить сейчас... Традиция заставляет прислушаться к совету отца. Я не могу разделить демократию и традицию, мне ясно, что идея — одна. Позовем мертвых на наш совет. Древние греки голосовали камнями — они будут голосовать надгробиями. Все будет вполне законно; ведь могильные камни, как и бюллетени, помечены крестом". Г.К.Честертон, "Ортодоксия".
Добровольный отказ от своих корней и традиций означает для общества, своего рода, "добровольное сумасшествие", когда действительность принимается то и дело вступать в противоречия со здравым смыслом.
Скверно, когда такие противоречия входят в привычку и сами грозят превратиться в "традицию", когда человеку, пережившему отказ от своих корней, начинает казаться чем-то естественным то, что показалось бы безумием его родителям, например, однополые браки.
Общество в таких случаях в скором времени начинает давать заметные трещины, и безумная "традиция" уходит в небытие вместе с ним.
Для того бывает и нужно прибегать к "совету предков" - чтобы, в погоне за "прогрессом", не перепyтать естественное с безумным.

Сталин хорошо понимал, что стране, оставленной "без Бога", необходим новый "культ", и умерший и потому безобидный Ленин идеально подходил на эту "должность" (кстати, сам Ильич при жизни активно выступал против создания "культа" вокруг его имени, но уже ничего не мог с этим поделать).
Одним из первых проявлений "нового культа" было создание легенды вокруг похорон Ильича, с описанием всенародной скорби, огромных людских масс, готовых часами пребывать на морозе, только бы попрощаться с любимым вождем.
Но вот как описывает похороны Ильича уже упоминавшийся генерал А.А.Брусилов: "...Возмутительных, преступных выходок со стороны большевиков было без конца. Детей замораживали и простужали, держа целыми часами на улицах в шеренгах, в очереди на поклонение «Ильичу». Гнали всех силком, и военных, и гражданских служащих. С риском потери службы и ареста люди шли поклоняться новоявленные мощам... На стенах ночью появлялись всевозможные стихи и пасквили, и остроты. Об этом обо всем большевики не писали в своих газетах, а лгали без конца, преувеличивая и раздувая его популярность и значение. И нужно признать, что сила внушения и гипноза сыграла большую роль. Подряд ежедневно с тех пор по сей день долбят, кричат, вопят на всех углах во всех газетах, журналах и книгах, во всех магазинах, собраниях — портреты, стихи, статьи, речи... Многие люди слушали, слушали и в конце концов поверили, в газетах читают и другим рассказывают: «Все граждане готовы были замерзать по шести часов на улице, только бы поклониться праху великого вождя». И теперь неинтеллигентный люд освоился с этим, привыкли люди к мысли, что Ленин великий человек. Народ заставили поверить, что Ильич — это их защитник и спаситель..." (А.А.Брусилов, "Мои воспоминания").
Именно в рамках этой кампании и был построен мавзолей - который, как известно, поначалу был временным и предназначался для того, чтобы как можно большее число людей успело попрощаться с телом вождя, и лишь затем превращен в место постоянного паломничества и поклонения.
Газета "Известия" писала в то время: "Первой задачей является сооружение постоянной гробницы на том месте, где сейчас покоится тело Владимира Ильича. Трудность задачи поистине необыкновенна. Ведь это будет место, которое по своему значению превзойдет Мекку и Иерусалим. Сооружение должно быть задумано и выполнено в расчете на столетия, на целую вечность!" (цит. по мемуарам А.А.Брусилова).
Справедливости ради, надо сказать, что сам Ильич, вероятно, пришел бы в ужас, узнав, какая посмертная судьба была ему уготована его преемником.

Призыв "слушать музыку революции", как известно, исходил от Блока и им же был воплощен в поэме "Двенадцать".
Прожил Блок после этого недолго, уйдя из жизни, по словам Б.Зайцева, оттого, что "не хватало воздуха".
"Музыка революции" оказалась на деле умерщвляющей и безвоздушной.
Церковный композитор о. Матфей (Мормыль), употребивший в одном из своих произведений слова из Псалтири: "Рече безумец в сердце своем: несть Бог" ("И сказал безумец в сердце своем: нет Бога"), - два слова "несть Бог" дал без нот и сопроводил их припиской: "Слова безумца не должно класть на музыку".
Думается, те же слова применимы и к "музыке революции", которую тщетно пытаются услышать люди, одержимые желанием заменить гармонию созидания умерщвляющей какофонией разрушения.

В советскую эпоху в творчестве Пушкина выделялся именно его юношеский, "вольтерьянский" период, неизбежный для человека, чье детство и юность пришлись на "постекатерининскую" эпоху.
Именно во времена Екатерины II начинается утверждение в высших слоях русского общества духа "вольтерьянства", связанный с отрицанием всего "отсталого" отечественного в пользу западного "передового"; впоследствии эта традиция продолжилась и при ее любимом внуке Александре Благословенном, воспитателем которого, как известно, был якобинец Лагарп.
При этом удивительно, что распространение среди русской аристократии вольнолюбивых "вольтерьянских" идей сопровождалось дальнейшим ухудшением положения крепостных крестьян, низведенных, фактически, до уровня бессловесных скотов.
Молодежь при этом шла дальше и хотела большего, чем родители, выступая уже и за слом самого государства, ликвидацию монархии, Церкви, крепостничества (любопытно, что ни один из них при этом, не исключая и самого А.С.Пушкина, собственных крепостных так никогда и не освободил, в отличие, к примеру, от "реакционера" А.Х.Бенкендорфа).
Николай I, поняв после декабристского восстания, что дальше, что называется, "ехать некуда", повел борьбу за искоренение "вольтерьянства" в российском обществе и за утверждение в нем русских национальных традиций.
Именно при нем были приняты первые меры по охране памятников старины, началось утверждение русского национального стиля в архитектуре (когда взошла звезда архитектора К.А.Тона), возрождение национальных традиций в русской словесности.
В русле этого движения и был возвращен из ссылки А.С.Пушкин, в котором Николай I смог разглядеть черты будущего государственника и патриота.
Пушкин распрощался со своим "вольтерьянством", фактически, в романе "Евгений Онегин", герой которого, человек, лишенный национальных корней, бесцельно "мотается" по жизни, не в силах найти себя ни в хозяйствовании, ни в любви, ни в дружбе, и просто от скуки убивает на поединке своего друга.
Николай I, уже после первой беседы с Пушкиным, оставил в дневнике запись: "Сегодня я говорил с умнейшим человеком в России".
Пушкин, действительно, не оставил после себя тяжеловесных философских сочинений. Но его суждения о сложнейших вопросах истории и общественного развития так же глубоки, ясны и изящны, как и его поэзия.
И именно такой Пушкин, сумевший поднять себя над временным ради вечного, нам и нужен сегодня.

Над созданием "ленинского культа" работала, на протяжении 70-ти лет, вся мощная пропагандистская машина СССР, что, при отсутствии возможности публично высказать иную, альтернативную точку зрения, не могло не принести свои плоды, которые до сих пор и пожинаем.
Но вот что написал о Ленине, к примеру, человек, долгое время преподносившийся большевистской пропагандой как образец "передового дворянина", перешедшего "на сторону народа".
"...Я, по крайней мере, совершенно поражен, почему его считают великим человеком. Идеи его, в сущности, не его, а мировые, давно известные истины, он ловко компилировал и красноречиво выхватывал понемногу от всех мудрецов и философов, живших до него. Идеи, что и говорить, великие, но неприменимые к повседневной, реальной жизни нынешнего человечества. То же, что принадлежало лично ему — «грабь награбленное» или «всякая кухарка может управлять государством» — это или преступление или детская нелепость. Ему везло, он ловко попал, вовремя появился, когда почва была подготовлена, и, кроме того, он был нужен! И императору Вильгельму для разрушения нашей армии, и врагам христианства, и большевикам и коммунистам, и просто аферистам. Он многим в то время был необходим, чтобы заварить кашу, которую Россия еще многие годы не расхлебает... Врагам Христа Ленин необходим будет еще долго, и сообразно с этим рекламировать они его будут по своему усмотрению, так как антихристианство «Ильича» всем очевидно, если только он не был чьим-то слепым орудием..."
А.А.Брусилов, "Мои воспоминания".

Когда Патриарха Алексия спросили, чем помогла Сталину панихида, которую отслужили по нему в русских церквях, то он ответил: "Сталина хоть похоронили по-человечески. А Ленин как лежал, так и лежит".
Противники захоронения Ильича сами не представляют, какую "услугу" они оказывают своему кумиру.

Главный персонаж романа Эренбурга "Хyлио Хуренито" так оценил в свое время планы большевиков испoльзовать искусство для укрепления своей идеологии: "Они бы еще попробовали привлeчь молнию для разжигания лесного костра".
Думаю, что тем же грозят закончиться и попытки испoльзовать христианство для создания и укрепления какой-либо идеологии либо для решения других, сугубо "мирских" задач.

Тезис о том, что "Великую Отечественную войну выиграл школьный учитель" (произнесенный, к тому же, в другое время и по поводу другой войны) представляется весьма спорным.
Напротив, именно накрепко усвоенный советской молодежью со школьной скамьи "пролетарский интернационализм" чуть не привел страну к катастрофе. Многое пришлось осознавать и переосмысливать непосредственно в ходе войны, при более тесном "знакомстве" с врагом, потерявшим человеческий облик.
И.Г.Эренбург вспоминал, как группа молодых красноармейцев, получив приказ от командира открыть огонь по шоссе, отказалась его выполнить, объяснив это тем, что не желают стрелять в "таких же, как они, рабочих и крестьян". Звучали "мудрые" предложения вроде того, что немцев нужно "подпустить поближе", после чего "вступить с ними в переговоры", разъяснив им необходимость повернуть оружие против собственных "капиталистов".
Понятное дело, что с таким настроем о серьезном сопротивлении врагу не могло быть и речи.
"В двадцатые и тридцатые годы любой советский школьник знал, каковы показатели культуры того или иного народа — густота железнодорожных сетей, количество автомашин, наличность передовой индустрии, распространенность образования, социальная гигиена. Во всем этом Германия занимала одно из первых мест. В вещевых мешках пленных красноармейцы находили книги и тетради для дневников, усовершенствованные бритвы, а в карманах фoтoграфии, замысловатые зажигалки, самопишущие ручки. «Культура!» — восхищенно и в то же время печально говорили мне красноармейцы, пензенские колхозники, показывая немецкую зажигалку, похожую на крохотный револьвер... Конечно, самым страшным было в те месяцы превосходство немецкой военной техники: красноармейцы с «бутылками» шли на танки. Но меня не менее страшили благодушие, наивность, растерянность". И.Г.Эренбург, "Люди, годы, жизнь".