А вы назовите хоть одно, где русский мужик был бы описан не в образе грязной чуди. Если ты видишь в его прозе нормальное человеческое лицо, то это либо гимназист, либо офицер, либо милая барышня из" приличного круга". В общем, обитатели дворянского гнезда с вишнёвым садом. Но сад отобрали Лопахины, усадьбу спалили мужики и наступили окаянные дни. И не о России этот плач и, тем более, не о русском народе, а вишнях, пущенных под топор, об усадьбе спалённой грязной заросшей чудью. И не было ни январского расстрела, ни ленского, и барского чуки-чук, ни постукивания лайковой перчаткой в такт шпицрутенам. Только благородные, страдающие от немытой звереподобной черни. В общем, креаклы и уралвагонзавод. Рублёвка и замкадье. ...И в грязный хлев ты будешь загнан палкой, народ, не уважающий святынь... А святыни - это они - прекрасные и лучезарные элиты и креаклы, вьющиеся у их ног, как верные собачки.

Вячеслав Довлатов, например "Деревня" 1910 год. "Взять хоть русских немцев или жидов: все ведут себя дельно, аккуратно,
все друг друга знают, все приятели, — и не только по пьяному делу, — все
помогают друг другу; если разъезжаются — переписываются, портреты
отцов, матерей, знакомых из семьи в семью передают; детей учат, любят,
гуляют с ними, разговаривают, как с равными, — вот вспомнить-то ребенку и
будет что. А у нас все враги друг другу, завистники, сплетники, друг у
друга раз в год бывают, мечутся как угорелые, когда нечаянно заедет кто,
кидаются комнаты прибирать.".