В послевоенных действиях Сталина действительно можно усмотреть определенные намерения по замене "пролетарской" идеологии на имперскую, подобно тому, как в самый трудный военный период упор в идеологической работе был сделан на русское национальное чувство.
Об этом говорит и появление армейских погон (причем, в качестве варианта, рассматривалось и введение эполет для генеральского состава), и ликвидация института комиссаров, и принятие нового гимна, в котором говорилось не о "мире голодных и рабов", а о "великой Руси".
Об этом говорит даже вид банкнот, введенных в ходе послевоенной денежной реформы, своими внушительными размерами и дизайном поразительно напоминавших "царские" купюры.
А вскоре после войны была объявлена кампания борьбы с "низкопоклонством перед Западом", в которой превозносилось все отечественное и принижалось все западное (хотя и доводимая порой до абсурда; так, в одной из газет Мольер был назван "средним драматургом", а пищевики переименовали сыр "камамбер" в "закусочный").
Но довести такое начинание до конца у Сталина, принимавшего парад, стоя на мавзолее с надписью "Ленин", конечно, не было никакой возможности.
А сменивший его на посту генсека Хрущев объявил о "возвращении к ленинским нормам", результатом чего стал скорый системный кризис.
Последним о возвращении к этим "нормам" было объявлено Горбачевым, и начавшийся при нем кризис оказался уже последним.