На самом деле рассматриваемый в статье вопрос имеет более древние и глубокие корни, чем это видится автору.
Он уходит во времена римских кесарей, один из которых, как известно, ставил перед своим могучим государством задачу: "Да исчезнет имя христианское", - а другой ограничивался лаконичным: "Им (т.е., христианам) не должно существовать".
Исчезло, как мы теперь знаем, отнюдь не христианское имя...
В этом смысле те, кто разрушал храмы и осуществлял гонения за веру в 20 веке, не открыли ничего "нового". Их действия вполне укладываются в русло той войны, которую ведет мир против Церкви с первых лет ее существования, как против внедренного в него инородного тела, призванного преобразовать мир и человека на иных началах.
В этом же русле находятся и действия того инвалида мысли и духа, о котором говорится в статье.
Самый известный и трагический из подобных случаев произошел в Оптиной пустыне, когда подобным безумцем, предварительно искромсавшим ножом Евангелие, были убиты двое монахов.
Слышал от очевидцев о появлении подобного бесноватого (именно так - без кавычек) в одном из храмов Калининграда, который, впрочем, "ограничился" нецензурной руганью в адрес верующих и, совершив несколько кругов по храму, сопровождаемых воем, нечленораздельными выкриками и нецензурщиной (не узнают ли в этом облике себя иные из пишущих здесь "научных атеистов"?) выкатился за дверь так же неожиданно, как появился.
Да что говорить, когда сам "вождь мирового пролетариата", сидя однажды в читальном зале за конспектированием Гегеля и расточая ему похвалы в виде заметок на полях (составивших впоследствии его "Философские тетради"), вдруг, дойдя до упоминания о Боге, неожиданно выдал, письменно же: "Сволочь идеалистическая!"
Так уж действует на иные умы это "Несуществующее"...
Подобное будет продолжаться, по-видимому, до тех пор, пока человек не осознает, что борьба с Христовой Церковью имеет примерно такие же перспективы, как попытки срыть с лица Земли Эверест при помощи лопаты и кирки.
Более того, по словам Честертона, тот, кто поднимает против Церкви меч, режет им в итоге собственные руки, а тот, кто пытается ее поджечь, запаливает собственный дом.
Будучи не в силах пошатнуть Церковь, люди с удивительным самозабвением, энтузиазмом и азартом калечат собственные души, даже не пытаясь при этом ответить на вопрос: а для чего, собственно, это им нужно?
Он уходит во времена римских кесарей, один из которых, как известно, ставил перед своим могучим государством задачу: "Да исчезнет имя христианское", - а другой ограничивался лаконичным: "Им (т.е., христианам) не должно существовать".
Исчезло, как мы теперь знаем, отнюдь не христианское имя...
В этом смысле те, кто разрушал храмы и осуществлял гонения за веру в 20 веке, не открыли ничего "нового". Их действия вполне укладываются в русло той войны, которую ведет мир против Церкви с первых лет ее существования, как против внедренного в него инородного тела, призванного преобразовать мир и человека на иных началах.
В этом же русле находятся и действия того инвалида мысли и духа, о котором говорится в статье.
Самый известный и трагический из подобных случаев произошел в Оптиной пустыне, когда подобным безумцем, предварительно искромсавшим ножом Евангелие, были убиты двое монахов.
Слышал от очевидцев о появлении подобного бесноватого (именно так - без кавычек) в одном из храмов Калининграда, который, впрочем, "ограничился" нецензурной руганью в адрес верующих и, совершив несколько кругов по храму, сопровождаемых воем, нечленораздельными выкриками и нецензурщиной (не узнают ли в этом облике себя иные из пишущих здесь "научных атеистов"?) выкатился за дверь так же неожиданно, как появился.
Да что говорить, когда сам "вождь мирового пролетариата", сидя однажды в читальном зале за конспектированием Гегеля и расточая ему похвалы в виде заметок на полях (составивших впоследствии его "Философские тетради"), вдруг, дойдя до упоминания о Боге, неожиданно выдал, письменно же: "Сволочь идеалистическая!"
Так уж действует на иные умы это "Несуществующее"...
Подобное будет продолжаться, по-видимому, до тех пор, пока человек не осознает, что борьба с Христовой Церковью имеет примерно такие же перспективы, как попытки срыть с лица Земли Эверест при помощи лопаты и кирки.
Более того, по словам Честертона, тот, кто поднимает против Церкви меч, режет им в итоге собственные руки, а тот, кто пытается ее поджечь, запаливает собственный дом.
Будучи не в силах пошатнуть Церковь, люди с удивительным самозабвением, энтузиазмом и азартом калечат собственные души, даже не пытаясь при этом ответить на вопрос: а для чего, собственно, это им нужно?