По результатам прошедшего референдума в Крыму, стало понятно, что Крым возвращается в исконное историческое лоно.. В лоно России.
Тем не менее, как заметно по первым публикуемым комментариям результата референдума, понятно, что российский народ далек от мнения того народа, который также массово возвращается в состав России - о крымских татарах.
Также непонимание вызывает и позиция, занятая советским правозащитником Мустафой Джемилевым, звучат обвинения в продажности и прочее.
Позвольте немного поделиться пониманием того, что из себя представляет крымско-татарский народ и посмотреть на нынешнюю ситуацию, в том числе, и их глазами.
Своя нынешняя обида на русский народ у части светских татар сложилась из ряда факторов, и позвольте немного о них рассказать. Я не беру сейчас в расчет ни радикальных мусульман, которые входят в движение Хизб ут-Тахрир аль-Ислам, ни сторонников за присоединение к Турции (а в Крыму есть и такие). Нет, я хочу остановиться на светской части общества, точнее, на обычных ее представителях.
18 мая 1944 года, сразу же после освобождения Киева для "зачистки" территории Крыма, где вскоре должна была произойти Ялтинская конференция, произошла трагедия татарского народа - весь народ был объявлен "предателями Родины" и был отправлен в опломбированных вагонах в восточные регионы - по большей части на Урал и в Сибирь, частично - в места компактного поселения в Туркменистане, Южном Казахстане, Узбекистане и Киргизии.
Трагедия частично затронула и мою семью. Так, в одном из таких опломбированных вагонов, оказался и только что вернувшийся с ранением с войны мой прадед по отцовской линии Амет, 1901 г.р., его жена Анну, 1911 г.р., и их дети - Алим, 1934 г.р. и Алие 1942 г.р.
По словам прабабушки, все произошло в один момент - около 5 утра в июне 1944 года к ним в село под Бахчисараем приехали войска Советской Армии и дали всем ровно 2 часа на сборы. Два часа спустя, все село со всеми пожитками, которые можно взять в виде ручной клади было загружено в опломбированные вагоны и вывезено (конкретно тот состав) в Свердловскую область. В частности, семью моего прадеда и их соседей компактно поселили в поселке (ныне - город) Новая Ляля.
На режиме спецпоселенцев они проживали до 1956 года, когда вышел Указ Президиума Верховного Совета СССР о снятии с депортированных народов режима спецпоселения и предоставили им относительную "свободу передвижения". Свобода подразумевала собой не возвращение в Крым, а предоставляла лишь выбор мест, куда можно было переехать с семьей.
Так как большинство крымских татар генетически были южными теплолюбивыми людьми, то большинство из них выбрало для переезда Среднюю Азию, которая по температурным показателям была гораздо ближе к Крыму, нежели Западная Сибирь или Урал.
В Средней Азии большая часть продолжала заниматься тем, чем занималась на Родине. В частности, и благодаря этому, в каменных долинах Средней Азии стали развиваться виноградарство, виноделие, появилась культура огородничества (до этого там преобладало выращивание фруктовых деревьев).
Я не знаю, что больше повлияло на отношения в нашей семье - или раннее знакомство моего дедушки с моей бабушкой (наполовину русской, наполовину украинкой) или житейская мудрость моего прадеда, или обычный банальный страх, но тема депортации в доме прадеда была под его негласным запретом, на нее было наложено табу. Естественно, к ним в гости приходили такие же вынужденные переселенцы, бывшие соседи, но прадед всегда в своем доме поднимать эту тему запрещал. Да, возможно у него и были какие-то внутренние обиды, но зная о "скользкости" темы, никогда на нее не отвлекался. Возможно, у него было и некоторое чувство стыда перед соплеменниками - ведь вся семья выжила, а в целом, при только депортации и первых двух годах поселения по официальным данным Генеральной прокуратуры РФ погибло около 17% татар. Сколько их еще сгинуло от жизни в сибирском климате - считать никто не возьмется. По сомнительным данным активистов крымскотатарского движения, а также данным опубликованным в 1980 году в Нью-Йорке Фондом "Крым", общая численность погибших достигала 46,4%.
Однако, я знаю по словам как дедушки, так и отца, у многих соседей были довольно напряженные отношения с русским населением. Но они были не открытыми, как сейчас на Украине, а внутрисемейными, самыми мерзкими, когда злоба не просто накапливается, а накапливается годами. Помимо этого, как и многие восточные семьи, у крымских татар были в моде моноэтнические браки. Ничего удивительного, что обиженные на советскую власть и на всех русских, татары искали себе подобных. В итоге, эта ненависть культивировалась не просто годами, а еще и передавалась от поколения к поколению.
Как я и говорил, наша семья все это преодолела. Несмотря на относительную нелюбовь прадеда к русским (открыто он этого не показывал, но все-таки, это было видно), он не настаивал на моноэтнических браках для своих детей. В итоге, у его дочерей в избранниках оказались русские мужья. У моего дедушки, как я писал ранее, жена была наполовину русская, наполовину украинка. У их сына, моего отца - русская жена, моя мать, из под Кирова. В моноэтнических же семьях, проблема депортации была той самой, которая стояла во главу построения всей жизни. Большая часть разговоров в таких семьях велась, по большей части, о ненавистных русских, и о том, как и когда вернуться в Крым.
Все это будораживание умов происходило вплоть до середины 80-ых годов, когда к власти в СССР пришел М.С. Горбачев, который пообещал депортированным народам в скором времени предоставить право на переезд на постоянное место жительства в места прежнего обитания. Нетрудно представить, какой ажиотаж это известие составило в семьях, где возвращение было как идефикс. Люди безумно продавали все нажитое годами имущество, часто за полцены, и переезжила в места поближе к Крыму. Кто знает, возможно, идея переезда заразила бы и моего прадеда. Увы, к тому моменту он уже несколько лет неизлечимо болел болезнью Альцгеймера и умер, ирония судьбы, в год, когда крымские татары получили такое право.
Тем не менее, как я писал ранее, многие татарские семьи буквально за копейки продавали нажитое имущество и перебирались поближе к Крыму - в Приазовье и на Черноморское побережье Краснодарского края. Здесь они селились, что называется, на чемоданах, и ждали, когда Советский Союз даст отмашку.
Что касается "чемоданного настроения", то могу рассказать такой курьезный момент. Мои родители переехали в Новороссийск после того как после института отработали положенное на севере. Первый год, пока не получили квартиру, мои мать и отец, и я с братом жили у бабушки с дедушкой. по материнской линии. А в трех подъездах от нас жила семья Длявера, лучшего школьного друга моего отца. Прожив практически год бок о бок, они встретились в самый последний момент - перед отъездом последних на историческую родину. Вот так вот.
И тут идет третий акт "марлезонского балета" под названием обида на русских. Кто бы мог подумать, что буквально через год после того, как большая часть крымских татар достигла-таки долгожданной родины, выяснилось, что Советский Союз распался. Мало того, что распался, так еще и Крым оставил нищей Украине.
И тут снова в большинстве своем взыграли старые обиды. Трудно многим было объяснить, что Россия тут ни причем, да, собственно, объяснением никто и не занимался. И вот, буквально год назад еще вполне себе зажиточные люди (а татары трудолюбивая нация - тут я точно знаю) снова оказались у пустого корыта. Точно также как им рассказывали их отцы и деды, пережившие депортацию 1944 года. Те, кто был поумнее, просто поднял старые контакты и стал ездить на заработки в Россию, а некоторая масса, вполне себе показавшая сегодняшнее отношение на референдуме, стала вновь накапливать старые обиды.
И России, помимо всего прочего, в Крыму придется все-таки накладывать мосты между собою и той части обиженных историей людей, не обходя их проблему и, уж тем более, не решая их проблемы по принципу "чемодан-вокзал-майдан". Найдется в России человек, который по уровню мышления превзойдет гигант мысли Зурабова, который просрал ситуацию на Украине? Вопрос риторический...

Ну а всем КРЫМЧАНАМ сегодня хочется сказать:
С ВОЗВРАЩЕНИЕМ, РОДНЫЕ!!! Вы долго этого ждали!!!

Для разбора всех книг и сочинений, отобранных большею частию у Новикова, а также и у других, составлена была комиссия. В ней был членом Гейм Иван Андреевич, составитель немецкого лексикона, которого жаловала императрица Мария Фёдоровна, и он-то и рассказывал, что у них происходило тут сущее auto da fe (публичное сожжение на костре – фр.). Чуть книга казалась сомнительною, её бросали в камин: этим более распоряжался заседавший от духовной стороны архимандрит. Однажды разбиравший книги сказал:
– Вот тут духовного содержания, как прикажите?
– Кидай её туда же, – вскричал отец архимандрит, – вместе была, так и она дьявольщины наблошнилась.